Аля Кудряшева - Открыто: Стихотворения

Если ты, к примеру, кролик с шелковистыми ушами -
ничего не просишь кроме, чтобы лисы не мешали,
ты живешь среди волнушек и осоки острой, тонкой,
никому ты, брат, не нужен кроме собственных потомков.
Пляшет день в окне высоком, башенка скрипит резная,
ты живепгь в своей осоке и никто тебя не знает,
флюгер в облаках ютится, хоть бы на минуту замер,
в башне обитает пища с удивленными глазами.

Если ты, к примеру, птица, у тебя намокли перья,
хоть куда бы примоститься, чтоб согреться - не до пенья,
слишком часто дождик крошит, здесь попробуй
не простынь-ка, и закат на небо брошен, как дырявая простынка,
ты голодная и злая, и с утра во рту - ни крошки,
видишь - башенка резная, в ней высокие окошки,
ты тихонько, в уголочке, ты недолго, ты на вечер,
на минуточку, а впрочем… и останешься навечно.

Если ты, к примеру, вереск, ты растешь на ясном поле,
по тебе гуляют звери и расчесанные пони,
ты совсем еще недавний, ты сиреневый и робкий,
ты совсем уже недальний, ты стоишь у самой тропки.
К башенке, где флюгер тонкий на резной сосновой крыше,
он поет себе - а толку, все равно никто не слышит,
только кролик вдруг зальется удивленными слезами,
только птица вдруг завьется с удивленными глазами.

Если ты, допустим, ветер, ты играешь с флюгерами,
ты за все вокруг в ответе - холода не за горами,
вот и осень побежала в одеяньи изумрудном,
с башенки ее, пожалуй, даже разглядеть нетрудно,
скоро тополя разденет, солнце в лужах перемелет,
ты решай, что дальше делать, каждому раздай по мере,
Землю согревать ли дальше, с неба доставать луну ли?.
Под дождем таким, что даже крыши лепестки свернули…

Если ты летаешь ночью на земном промокшем шаре,
где-нибудь заметишь кочку с шелковистыми ушами,
и усльпгшпгь, и поверишь, спустишься на камень мшистый
и вдохнешь промокший вереск, фиолетово-пушистый,
никаких забот, не зная, ты поселишься в осоке,
там, где башенка резная и окошки на востоке,
холода не за горами, я не видел, но сказали…
Ты проснешься утром ранним. С удивленными глазами.

Выйди, послушай небо, может быть, станет легче,
Если откроешь окна, в окна ворвется ветер,
Я для тебя сыграю мокрый напев качелей.
Перелистай страницу, листья летят на север,
Серым газетным шрифтом дождь укрывает землю,
Солнце сидит в сарае, брызгает через щели.

Выйди, послушай небо, небо с хрипящим сердцем,
Знаю, ты летом ходишь в длинной цветастой юбке,
В тонкой прозрачной шали, может быть, станет легче?
То ли в глазах улыбка, то ж в ресницах искры,
Есть ли горячий кофе, если замерзли губы,
Чьи-то босые мысли кашляют на крылечке.

Выйди, послушай небо, это совсем не важно,
Ласковое дыханье ловит открытый космос,
Стадо альдебаранов движется к водопою,
Под ноги им тропинка с млечными берегами,
Из-под копыт слетают радужные осколки,
Дело уже к рассвету, так далеко до поля.

Выйди, послушай небо, в комнате пахнет мятой,
Чистыми волосами, тихими голосами.
Если не будет кофе, лампу зажечь хотя бы,
То ли в глазах улыбка, то ли согрелись пальцы,
То ли подвластны струны ласковому дыханью,
Если ты слишком близко, может быть, ты сентябрь?

Мне снился… конечно, поезд, а что еще может сниться?
Сырая лесная помесь и кислые проводницы,
С каким-то горшком бегоний, каких-то пожиток горы,
В каком-то пустом вагоне, в какой-то невнятный город.
Конечно же, я листала роман о судьбе испанки,
Конечно же, я отстала на крошечном полустанке,
Конечно, завыли волки, в кустах заметались тигры,
Конечно, будильник звонкий, а дальше, конечно, титры…

Но страшно на самом деле - а вдруг меня там убили,
А мне через две недели встречать тебя из Сибири
И нервно считать составы, стоять возле турникета,
А вдруг все мои суставы обглоданы страшным кем-то?
Какой-то голодной стаей, какими-то злыми львами.
Ты выйдешь - а я растаю, как будто бы не бываю.

А сон не проймешь стихами, словами не залопочешь,
И вновь, затаив дыханье, ныряю, неровный почерк
Воды зарябил кругами, как будто попали камнем.
Сложи свое оригами беспомощными руками.

Мне снилось, что лет мне мало, а сколько - решайте сами,
Что я - потерявший маму ребенок в универсаме,
Кидаюсь от полки к полке, пытаюсь попасть наружу,
И всюду летят осколки, и значит, что дальше - хуже.
Я лезу наверх, на ящик, в котором чаи и сласти.
Чтоб стать чуть-чуть настоящей, но грозное слышу «слазьте»,
Скитаюсь в своих потемках, и слезы из глаз все хлещут,

И сладкие злые тетки, и пальцы за течи - клещи.
И - снова конец спектакля, внезапный обрыв сюжета,
Изящный конец - не так ли? У граждан мокры манжеты.
Но ты же будешь, усталый, искать меня на вокзале,
Ведь то, что меня не стало, тебе еще не сказали,

А люди вокруг, как лужи, ни слова из них не выжать,
И значит, мне все же нужно хоть как-то, но все же выжить,
Хоть как-то куда-то скрыться на жуткий остаток сонный,
Хоть в землю совсем зарыться, хоть стать почти невесомой,
А после уже попроще, улыбкой расправить щеки,
И солнце хвостом отросшим щекочет нос через щелку.

Мне снится, что я синица, летящая деревнями,
И кислые проводницы кидают в меня камнями,
Кидают в меня осколки витрины в универсаме,
По городу бродят волки, почти притворившись псами,
А мама ушла к подруге, живущей неподалеку,
Вернулась вода на круги - ты чувствуешь подоплеку?
От снега намокли крылья, почти что став плавниками,
Да, универсам закрыли зачем-то, мы не вникали,
И все закрутилось в смерче, здесь не перескажешь вкратце,
И здесь уже не до смерти - здесь с жизнью бы разобраться.

Что ж, ноль-один в нашу пользу, так выпьем же за победу,
Я сяду на нужный поезд и в город родной поеду,
И буду - на самом деле, что люди бы ни сказали
Всего через две недели встречать тебя на вокзале,
Навстречу тебе тянуться, в родное плечо уткнуться,
Вот только бы мне проснуться… вот только бы мне проснуться.