Федор Сологуб - Полное собрание стихотворений

И знает бог, как тягостно молчанье,
Как больно мне
Томиться без конца в моем изгнаньи
В чужой стране.

Алкогольная зыбкая вьюга
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошел иа Введенской ко мне.

«Вишь, до Гатчинской надо добраться, —
Он сказал мне с дрожанием век, —
Так не можете ль вы постараться
Мне помочь, молодой человек?»

Подивившись негаданной кличке,
Показал я ему, как пройти,
А потом, по давнишней привычке,
Попытался разгадку найти.

Впрочем, нечему здесь удивляться:
По ночам я люблю босиком
Час-другой кое-где прошататься,
Чтобы крепче спалося потом.

Плешь прикрыта поношенной кепкой,
Гладко выбрит, иду я босой,
И решил разуменьем некрепкий,
Что я, значит, парнишка простой.

Я ночною прогулкой доволен:
Видно, все еще я не ломлюсь.
Хорошо, что я в детстве не холен,
Что хоть пьяному юным кажусь.

Ночью лунною и ясной
Приходи ко мне опять,
Чтоб со мною, друг прекрасный,
В дурачки сыграть,

Обыграешь, знаю,
Да какой же в этом страх?
Я и сам давно смекаю,
Что остался в дураках.

Тихо жизнь проходит мимо.
Разве мне она нужна?
Ты одна непобедима
И всегда ясна.

Мне побед не надо,
Да и как мне побеждать?
Мне теперь одна отрада —
В дурачки с тобой сыграть,

Мы поем, как зыряне поют:
»Бежит мой олень», —
Мы поем, как зыряне поют,
О том, что покажет нам день.

Расскажи мне, песня мол,
О том, чего нет.
Расскажи мне, песня моя,
Про божий таинственный свет.

В этой песне найду я приют
От тусклого дня.
В этой песне найду я приют
От бредов, что мучат меня,

И, мечту в душе затая,
Найду тайный след,
И, мечту в душе затая,
Забуду томительный бред.

Пой по-своему, пичужка,
И не бойся никого.
Жизнь – веселая игрушка
И не стоит ничего.

Что бояться? Зачарует
Змей, таящийся в лесу, —
Или запах твой взволнует
Кровожадную лису, —

С высоты ли ястреб комом
На тебя вдруг упадет, —
Из ружьишка ль с дряблым громом
Человечишка убьет, —

Что ж такое! Миг мученья
Тонет в бездне роковой,
Но не гаснет вдохновенье.
Пой же, маленькая, пой!

Я не люблю строптивости твоей.
Оставь ее для тех, кто смотрит долу.
Суровую прошел я в жизни школу
И отошел далеко от людей.

Противоборствуя земному гнету,
Легенду создал я и опочил.
Я одного хотел, Одну любил,
Одну таил в душе моей заботу.

Солгу ли я, но все же ты поверь,
Что крепче всякой здешней правды это
Мое самовластительство поэта,
Эдемскую увидевшего дверь.

Сомкну мои уста, простивши веку
Всю правду тусклую земных личин.
Я жизни не хочу, и я один,
Иное возвестил я человеку.

Страницы книг моих, как ряд амфор,
Простых для невнимательного взгляда,
Наполнены нектаром, слаще яда.
Нектар мой пьян, и мой стилет остер.

Камни плясали под песни Орфея,
Но для чего же такой хоровод!
Каменной вьюги любить не умел,
Сердце иных плясунов призовет.

Близко приникнул к холодной и белой
Плоскости остро внимательный взор,
И расцветает под кистью умелой
Вьюгою красочных плясок фарфор.

В красках и формах содеяны чары
Этой упорной работой очей,
И улыбаются мудрые лары
Тайне заклятий и силе огней.

А чародейка заплакать готова:
Тайну заклятий скрывает узор,
И сотворившей отгадного слова
Выдать не хочет коварный фарфор.

Слышу песни плясовой
Разудалый свист и вой.

Пьяный пляшет трепака
И поет у кабака:

«Темен был тяжелый путь,
Негде было отдохнуть.

Злоба черта стерегла
Из-за каждого угла.

Только все ж я хохотал,
В гулкий бубен грохотал,

Не боялся никого,
Не стыдился ничего.

Если очень труден путь,
Можешь в яме отдохнуть.

Можешь, только пожелай,
И в аду воздвигнуть рай».

«Чьи, старик, поешь слова?»
– «Эх, с мозгами голова!

Был когда-то я поэт,
А теперь поэта нет.

Пьяный, рваный, весь я тут.
Скоро в яму сволокут

И зароют кое-как.
Дай полтинник на кабак!»

Сатана вошел во фраке,
В лакированных туфлях,
С золотым сияньем в лаке
От широких пряжек-блях.

Руку полную целуя
У хозяйки, в шелест лент
Кинул он, ее волнуя,
Очень тонкий комплимент.

Он смягчал свои сарказмы,
Укрощал он блеск очей,
Чтоб не сделалися спазмы
У мамаш и дочерей,

Чтобы соль игры мятежной
Не совсем была остра,
Чтоб в груди у дамы нежной
Не открылася дыра,

Чтоб не пахло адской серой,
Ни один не встал бы рог,
Чтоб сегодня светской сферой
Ограничиться он мог.

Ведь недавно адский пламень
Из очей его сверкал
И насквозь массивный камень
Он слезою прожигал.

Нет, огня теперь не надо,
Не уронит и слезы
Светский выходец из ада
Для болтливой егозы.

Вот сидит пред ним Тамара, —
Как глупа и как смешна!
«Мне совсем она не пара!» —
Размышляет Сатана.

Привыкли говорить мы «дома»,
Но вспомним разные дома,
Где жили мы. Как нам знакома
Вся эта злая кутерьма!

И города всегда мы ищем,
Переменяя города,
Подобны мы скитальцам нищим,
Везде блуждающим всегда.

Мы требуем от жизни места,
И получаем мы места
Скромней куриного насеста,
Всегда удел наш – нищета.

Всё новое на старый лад:
У современного поэты
В метафорический наряд
Речь, стихотворная одета.