ЕВГЕНИЙ ВИТ - ТОСКА ШЕСТИСТРУННАЯ.

Хочу любить и не могу влюбиться,
И мучаюсь, и гибну, как и тот,
Кто в море хочет пить – а не напиться,
Хотя кругом воды невпроворот.
Хочу найти её – мою любовь,
Но страх ошибки ужасы вселяет.
И не кипит, не будоражит кровь
И сердце никого не выбирает.

А раньше мог любить безумно
И весь отдаться власти той,
Которая хоть чуть меня заденет
Теплом души и тела красотой.
Теперь же всё…конец…душа остыла…
И сможет ли любить она?
Найдётся ль где такая сила,
Чтоб вытащить её из сна?

Не знаю… Может и найдётся
Потом… Сейчас же мрак, покой,
И только в бездну льётся, льётся
Пустая жизнь хмельной рекой.
Где та, которая спасёт,
И руку помощи протянет,
И слёзы высушит, утрёт,
И верной спутницею станет?

Я жду её, но нет такой.
А жизнь течёт хмельной рекой…

Ты сегодня мне приснилась – как гуляла в поле синем,
В васильковом синем поле под шумящим тёплым ливнем.
Ты бежала, и смеялась, и ловила дождь руками…
Он летел тебе навстречу, распрощавшись с облаками.
Он летел, и падал в руки, пробегал среди волос,
И следы лишь оставались на руках дождинок-слёз.
Ах, девчонка, если б знала – я тогда был тёплым ливнем,
Ты со мной тогда играла в васильковом поле синем.

Холодный ветер страшно веет,
Природа замерла, молчит,
И старый ястреб не кричит,
И в чёрных небесах не реет.

Листок на дереве дрожит,
Дымок из пепелища вьётся,
И увлечённо вверх несётся,
И наверху блаженно спит.

Ничто вокруг не шелохнётся,
Земля утихла, не поёт.
Как-будто всё в небытиё
Ушло…и больше не вернётся.

Луна безмолвно освещает
Коварной ночи черноту,
Её страшащую фату,
И ужас бури предвещает.

Забудь мою дорогу, нерадостный мой путь.
По ней прошлась немного так просто – отдохнуть.
Остались на дороге твоих ступней следы,
И в сердце-недотроге лишь наследила ты.

Всё лучшее, что было, тебе одной отдал,
За двадцать лет впервые я сам себя сыграл.
Но занавес закрыли и зрители молчат –
Актёра не взлюбили, актёр и сам не рад.

Отныне и навеки опять других играть…
С тобой я был Монтекки – что мог ещё желать!
С другими – дон Жуаном, и кажется порой,
За эту роль наказан обиженной судьбой.

Мы забываем о гордости,
Мы забываем о чести,
Не замечаем подлости,
Не замечаем лести.
Правду в глаза не любим,
А за чужою спиной
О людях с глаз на глаз судим –
Характер у нас такой.

Тонущему рук не протянем,
Голодному в хлебе откажем,
Духом вовек не воспрянем,
В ответ наглецу не скажем.
С распятья Христа не снимем,
Улыбку с лица не сбросим,
Упавшего мы не поднимем,
Камень за пазухой носим.

Тесным мирком своим правим,
Любим себя и жалеем,
Друга в беде оставим,
Драться со злом не посмеем.
Не замечаем насилья,
Не замечаем лжи…
Души покрыты пылью
И нам хорошо без души.

Наша жизнь расчерчена в квадраты.
Зла и ненависти здесь невпроворот.
Мы – всего лишь пешки, мы – солдаты,
Нами двигает и этот, и вон тот.

Хитрости, обманы и уловки.
Мы собою закрываем королей.
Короли нам строят мышеловки
В лабиринтах шахматных полей.

Проклиная жизнь собачью эту,
Я шагаю в логово врага.
Для меня Фортуна не засветит,
Шахматы – жестокая игра!

Обидно мне, что мой конец решен,
Играют в сильных только короли.
Ах, если бы я стал таким же королем,
То пешки тогда б многое смогли.

Я иду вперед и лишь вперед,
Мне сейчас назад никак нельзя.
Плачет этот, радуется тот –
Пешка превращается в ферзя.

И я ушёл без сожаленья…
Зачем мне душу зря терзать?
Душа хотела увлеченья,
Чтоб без любви, чтоб не страдать.
За двадцать дней с такою силой,
Подобна вихрю, в жизнь мою
Ворвалась ты с улыбкой милой.
Но зря! Тебя я не люблю!

Душа хотела развлеченья,
Чтоб было как игра, как сон,
Чтоб это глупое влеченье
Забылось бы легко потом.
Но ты не поняла намёков,
Не вникла в правила игры.
Тебя обидел я жестоко,
Я обманул тебя…Увы!

Ты содрогнулась от цинизма,
Но всё же отсылаешь мне,
Слезой пропитанные письма,
А я сжигаю их в огне.
Я рассказал тебе как было,
Что все мосты разрушены
Всё умерло, сгнило, забыло
И письма больше не нужны.

И ты поплачешься подруге,
Творя притом печаль лица,
В каком ты оказалась круге,
О лживой маске подлеца.

Когда за твое откровенье
Тебя закуют в кандалы.
Когда вместо слов презренья
Вокруг воздают похвалы,
Когда вместо правды жестокой
Используют скверную ложь,
Когда вместо чести высокой
Ты гибкость поклонов несешь.
Когда процветают невежды,
И пОлно вокруг дураков,
Когда угасают надежды,
Когда не поднять кулаков.
Когда тебя вывалят в грязи,
В ответ ты улыбку сплетешь,
От всякой ничтожной мрази
Тупые остроты снесешь.
Когда над твоей неудачей
Потехи и смех подлецов,
И совесть не ноет, не плачет,
Когда ты в команде льстецов.
Когда собираешь объедки
С чьего-то чужого стола,
Когда твои нервы некрепки,
И часто болит голова.
Когда тяжесть обиды давит –
Ты бунтуешь внутри себя.
Когда трус негодяя славит,
Серенады ему трубя.
Когда в жизни отсутствует радость,
И в окне твоем тусклый свет,
И когда ты не чувствуешь сладость
От своих небольших побед.
И когда ты, не выдержав боли,
Вдруг забьешься, заплачешь в углу,
Сознавая свое безволье,
Ощущая свою кабалу…
Такое сейчас наше время –
Себя унижая, живем,
Друг друга боимся, не верим
И веру в безверье несем.
Но, вдруг, загораются души,
Взрываются, подлость круша,
Огромной нас совестью глушат
И в нас оживает душа…
Сгорел он, ушел от нас в вечное –
Народный поэт и певец.
Но самое все человечное
Оставил для наших сердец.

Он звал её цветком из рая,
Тепло и нежность ей дарил,
Любил, горел, того не зная,
Что он цветку совсем не мил.
Он целовал ей руки, ноги,
Он целовал её следы…
А в небесах смеялись боги
Над просьбой жалобной мольбы.