Федор Тютчев - Том 2. Стихотворения 1850-1873

К. В. Пигарев снабдил тексты общим комментарием: «Трудно представить себе придворного менее придворного, чем был Тютчев», — утверждал его первый биограф ( Биогр. С. 261). Вместе с тем звание камергера и положение в высшем обществе столицы обязывало Тютчева участвовать в придворных и светских вечерах и праздниках. И он участвовал в них, в том числе и своим пером. В публикуемых четверостишиях, написанных по поводу «живых картин» в Зимнем и Михайловском дворцах, присутствует изысканная любезность и галантность, присущая французскому мадригалу. <���…> Равнодушный к судьбе своих стихотворений, Тютчев тем более не придавал значения своим мадригалам, написанным «на случай». Тем не менее и они являются фактом его биографии и должны быть учтены. Судя по почерку, чернилам и бумаге, оба четверостишия относятся к концу 1850-х годов» ( ЛН-1. С. 178). Так датируется и в этом издании.

Обращено к жене Александра II — императрице Марии Александровне (1824–1880). См. коммент. к стих. <���Императрице Марии Александровне>. С. 492.

В ЛН-1 помещен подстрочный перевод К. В. Пигарева. В Изд. 1987 представлен перевод А. А. Николаева ( Э. З. ).

Автограф — ГАРФ. Ф. 632. Оп. 1. Ед. хр. 25. Л. 130. См. коммент. к стих. «Pour sa m l’impératrice». C. 453.

Первая публикация — ЛН-1. С. 177.

Печатается по ЛН-1. C. 177.

Обращено к вел. княгине Елене Павловне (1806–1873), принцессе Вюртембергской, жене вел. кн. Михаила Павловича. Елене Павловне Тютчев был представлен в 1844 г. (см. об этом: Изд. 1984. Т. 2. С. 102). Впоследствии он был частым гостем в ее дворцах. Елена Павловна была одной из немногих, кто выразил сочувствие по поводу смерти Е. А. Денисьевой.

Датируется концом 1850-х гг.

В ЛН-1 (с. 178) помещен подстрочный перевод К. В. Пигарева. В Изд. 1987 представлен перевод А. А. Николаева (Э. З.).

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 45. Л. 1.

Первая публикация — Былое. 1922. № 19. С. 72 (статья Г. И. Чулкова «Ф. И. Тютчев и его эпиграммы»).

Печатается по автографу.

Автограф написан чернилами, на клочке писчей желтоватой бумаги, без вариантов.

Чулков, публикуя впервые эпиграмму, комментирует: «Ф. И. Тютчев сочувствовал внутренним реформам шестидесятых годов <���…> Но это сочувствие было ограничено решительным отвращением ко всему, что напоминало ему об эгалитарных принципах западноевропейской революции. Тютчеву нравился иерархизм старой революционной Европы и только в нем он видел положительные культурные традиции. Либеральные parvenus были ему чужды и неприятны. Русский радикализм шестидесятых годов казался ему провинциальным» (Былое. 1922. № 19. С. 73).

К. В. Пигарев полемизирует по этому поводу: «Содержание эпиграммы пока не поддается расшифровке, но, по-видимому, она никак не связана с буржуазными реформами 60-х годов». Оспаривал Пигарев и утверждение Чулкова, который, основываясь на характере почерка, отнес эпиграмму к началу 1860-х гг. (см. Тютчевиана. С. 43): «Между тем эта датировка может быть принята с большими оговорками, т. к. почерк автографа гораздо ближе к почерку, каким поэт писал в более ранние годы» ( Лирика II. С. 371).

Датируется 1850-ми гг.

Эпиграмма передает горькую иронию автора по поводу навязывания России не свойственных для нее начал. Она дополняет ряд стих.: «Русская география», «Рассвет», «Вот от моря и до моря…», «Пророчество», «Нет, карлик мой! трус беспримерный!..» и др. ( Э. З. ).

Автограф — ИРЛИ. Р. 1. Оп. 27. № 146 (письмо Ф. И. Тютчева к Д. Н. Блудову).

Первая публикация — Л. Н. Кузиной в ЛН-1 (с. 178–179).

Публикация снабжена комментариями, где приводится немецкий оригинал стихотворения, даются некоторые сведения о Д. Н. Блудове, говорится об основных идеях философа Я. Бёме, подробно сообщается о знакомстве Тютчева с его учением.

Л. Н. Кузина датирует стихотворение началом 1860-х гг., К. В. Пигарев, опубликовавший в ЛН-1 (с. 499–501) целиком письмо Тютчева к Блудову, датировал письмо 1860–1864 гг. Более точная датировка не представляется возможной.

Граф Дмитрий Николаевич Блудов (1785–1864) — известный государственный деятель, с юности увлекавшийся литературой. Один из основателей общества «Арзамас», но впоследствии серьезно литературой не занимался. Был председателем Государственного совета и Комитета министров, президентом Академии наук. В последние годы жизни готовил книгу, содержащую рассуждения и замечания по различным вопросам, где его собственные мысли сопровождались и подкреплялись высказываниями философов, общественных деятелей, писателей. Эта работа была частично опубликована его дочерью А. Д. Блудовой лишь в 1866 г.: «Мысли и замечания гр. Д. Н. Блудова», СПб., 1866. Получив в подарок эту книгу, Тютчев отозвался на нее стих. «Как этого посмертного альбома…». Смерти графа Д. Н. Блудова посвящено стих. «19-ое февраля 1864». Еще одно стихотворение адресовано Блудовой — «Графине А. Д. Блудовой» (1866). Письма Тютчева к А. Д. Блудовой см.: Урания. С. 257–260. Изд. 1984. Т. 2. С. 250, 334, 358.

Блудов был близко знаком с Тютчевым и, занимаясь научным трудом, обратился к поэту с просьбой перевести стихотворный афоризм немецкого философа Якоба Бёме:

(Цит. по ЛН-1. С. 178).

Письмо Тютчева, написанное на фр. яз. , — ответ на эту просьбу. Стихотворному и прозаическому переводу («Тот, кто уразумел Время как Вечность, а Вечность как Время, стал непричастен никакому горю…») (там же) предшествуют собственные рассуждения поэта, свидетельствующие о его близком знакомстве с идеями Бёме.

Якоб Бёме (1575–1624) — немецкий философ-мистик, пантеист. Оставил множество сочинений («Аврора, или Утренняя заря в восхождении», 1612, «Великая тайна, или Изъяснение Первой книги Моисея», 1623 и др.), где на основе толкования библейских текстов рассматриваются всевозможные проблемы: натурфилософия, антропология, этика и др. Для Бёме характерна экзальтированность стиля, большое количество ярких и смелых поэтических и библейских образов. Мир трактуется им как движение и соединение противоречий; Бог, по Бёме, сливается с природой и объемлет Собой абсолютно все: небо и ад, добро и зло, внешнее и внутреннее. Многие идеи Бёме были восприняты в эпоху Просвещения и получили дальнейшее развитие у представителей романтизма, позже Бёме интересовались Гегель и Фейербах. В России идеи Бёме стали широко известны с конца XVIII в. Его сочинения переводились на русский язык и распространялись в виде списков, пользуясь особенной популярностью среди масонов, противопоставлявших себя, как в свое время Бёме, официальной церкви. Опубликованы сочинения Бёме в русском переводе были в 1815 г. (Бёме Я. Christosophia, или Путь ко Христу. СПб., 1815).