Анна Ахматова - Я научила женщин говорить

Его не знали ни А. Экстер, которая дружила в Париже с итальянским художником S. (Соффичи), ни Б. Анреп (известный мозаичист), ни Н. Альтман, который в эти годы (1914—1915) писал мой портрет.

«Песни Мальдорора» (фр.).

Список запрещенных книг (лат.).

Книги имеют свою судьбу (лат.).

В курсе (фр.) .

Книга французского поэта-символиста Франсиса Жамма (1868—1938). – Ред .

Е. А. Зноско-Боровский (1884—1954), секретарь редакции журнала «Аполлон».– Ред.

Речь идет о стихотворениях «Целый год ты со мной неразлучен…» и «Завещание». – Ред.

К письму приложено стихотворение «Подошла я к сосновому лесу…». – Ред.

В № 7 журнала «Русская мысль» за 1914 г. опубликован обзор Валерия Брюсова «Год русской поэзии».– Ред.

Начинали Мандельштам, Пастернак и Цветаева. Я уже не говорю о Маяковском и Хлебникове. Это полностью их время. – Прим. Анны Ахматовой

В автографе – посвящение Н. В. Н. – Николаю Владимировичу Недоброво (1882 – 1919).

В автографе – посвящение Н. В. Н.

Б. А. – Борис Анреп.

А. Л. – Артур Лурье.

В феврале 1916 г. Ахматова подарила Б. Анрепу черное кольцо.

Акростих, в котором начальные буквы каждой строки составляют имя и фамилию: «Борис Анреп».

М. М. Кралин объясняет разночтения в датах и адресатах этого стихотворения: «Это один из характерных примеров того, как Ахматова пыталась «перепосвятить» стихи. В <���…> списке стихотворений, посвященных Б. Анрепу, это стихотворение дано со знаком вопроса после даты 1918. Однако в первом издании «Anno Domini» стихотворение датировалось 1916 годом. Тому три года в Вербную субботу – Вербная суббота в 1913 году приходилась на 6 апреля. Отсюда в стихотворении апрельский… лед. Белые нарциссы – постоянный поэтический признак обстановки, связанной с Н. В. Недоброво. Вероятно, в этом стихотворении Ахматова вспоминает о своих первых встречах с Н. В. Н. Причины перепосвящения Анрепу неизвестны» ( Ахматова А. А . Собр. соч. в 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 391).

Борис Анреп был уроженцем Ярославской губернии.

В 1911—1917 гг. Ахматова проводила летнее время в усадьбе Слепнево, которой распоряжалась ее свекровь, Анна Ивановна Гумилева (1854—1942). Это имение находилось близ одноименной деревни Новской волости Бежецкого уезда Тверской губернии – в местности, издавна заселенной карелами.

Речь идет о младшем брате – Викторе Горенко (см. стихотворение «Для того ль тебя носила…»), который в 1913 г. был зачислен в кадеты Морского корпуса. В 1915 г. гардемарин Горенко участвовал в учебном плавании на Тихом океане.

Валентина Андреевна Щеголева (1878—1931) – драматическая актриса; адресат цикла «Три послания» А. Блока; жена пушкиниста и историка П. Е. Щеголева (1877—1931).

Речь идет о княгине Анне Кашинской (ок. 1280 г. – 2 октября 1368 г.) – жене Тверского князя Михаила Ярославича (1271—1318), замученного в Орде по приказу татарского хана Узбека. После смерти мужа она постриглась в монахини – с именем Софии, в Тверском Софийском женском монастыре. Последний год жизни провела в Кашине, переехав туда по настоянию младшего сына, князя кашинского Василия, и приняв схиму с именем Анна. В 1649 г. благоверная Анна причислена к лику святых.

В Москве Ахматова жила с Шилейко в 3-м Зачатьевском переулке, в районе Остоженки (осень 1918 г.– январь 1919 г.).

Стихотворения представлены одним циклом в «Беге времени».

Григорий Александрович Гуковский (1902—1950) – известный филолог, литературовед, критик; репрессирован в 1949 г., во время «борьбы с космополитизмом»; умер в Лефортовской тюрьме.

Ошибка в нумерации авторская.

«И когда друг друга проклинали» и «Пришли и сказали: “Умер твой брат”». – Примечание Анны Ахматовой.

Недавно мы чествовали 83-летие первого советского адмирала Немитца (см. «Литературная Россия», 1963).

По всей видимости, стихотворение посвящено памяти Н. В. Недоброво.

Речь идет о статье «Ахматова и Маяковский» («Дом искусств». 1921. № 1), публикации которой предшествовала лекция «Две России (Ахматова и Маяковский)», прочитанная Корнеем Чуковским в Доме искусств 20 сентября и 16 декабря 1920 г. – Ред .

После первого Постановления ЦК (1925?), о котором мне сообщила на Невском М. Шагинян и которое никогда не было опубликовано, меня, естественно, перестали приглашать выступать. Это видно по списку выступлений. После значительного перерыва я в первый раз читала стихи на вечере памяти Маяковского (10-<���лети>е его смерти) в Доме культуры на Выборгской стороне вместе с Журавлевым. Это (1-е) Постановление не было, по-видимому, столь объемлющим, как знаменитое Пост<���ановление> <19>46 г<���ода>, потому что мне разрешили перевести «Письма Рубенса» для издательства «Academia» и были напечатаны две мои статьи о Пушкине, но стихи перестали просить. Тут я еще из сочувствия П<���ильняку> и Зам<���ятину> ушла из Союза. В 1934 году не заполнила анкету и т<���аким> о<���бразом> не попала в образованный тогда С<���оюз> С<���оветских> П<���исателей>.

На судьбу этой книги повлияло следующее обстоятельство: Шолохов выставил ее на Стал<���инскую> премию (1940). Его поддержали А. Н. Толстой и Немирович-Данченко. Премию должен был получить Н. Асеев за поэму «Маяковский начинается». Пошли доносы и все, что полагается в этих случаях: «Из шести книг» была запрещена и выброшена из книжных лавок и библиотек. Италианец Di Sarra почему-то считает этот сборник полным собранием моих стихов. Иностранцы считают, что я перестала писать стихи, хотя я в промежутке 1935—1940 написала хотя бы «Реквием». <���…>

Среди заглавий мне почему-то вспомнилось: «Лирика и контрреволюция» (?!).

Мой прекрасный Сан Джованни. Д а н т е (итал.)

Солнечные часы (фр.)