Фидель Кастро - В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)

Хор:
Имя тебе — Народ!
Имя твое — Народ!

Народное спасая дело,
упал сраженный милисьяно.
Осколком неба средь бурьяна
его рубаха голубела.
У меня нет имени.
Меня всегда узнавали по лицу землистого цвета,
ибо я имел дело с землей.
Руки мои были похожи на корявые корни.
Ими я защищал наши соломенные крыши,
наши стада, наше тревожное поле.
Потом пришла революция —
вечная весна земли и птиц,
и руки мои принялись строить
прекрасное Завтра.
Они ласкали борозду —
и борозда плодоносила.
И хижина моя стала зеленым дворцом,
сверкающим листвой
под водопадом солнечного света.
Мозолистые мои руки
научились держать неодолимое оружие —
винтовку, которая защищает
не чье—то личное поле,
а всю на свете весну.
Ныне я среди павших на поле брани.
Тело мое проросло травой,
руки мои стали могучими пальмами.
Кровь моя стала льющейся песней.
Простреленная моя рубаха
пахнет не кровью, а мятой травой.
Руки мои неподвижны,
но выпестованное ими поле
продолжает наливаться жизнью.
Все узнавали меня
по лицу землистого цвета,
но умер я безымянным.

Хор:
Имя тебе — Народ!
Имя твое — Народ!

Народное спасая дело,
упал сраженный милисьяно.
Осколком неба средь бурьяна
его рубаха голубела.

У меня нет имени.
Может быть, меня звали Хуан,
а может быть — Педро.
Звали меня Слесарь, Веселый Парень,
Парень Пропахший Мазутом.
Всю жизнь я прожил
на узкой улочке, мощенной булыжником.
Я долго и не подозревал, что Родина —
это еще и трава, и деревья, и поле боя,
где моя пулеметная очередь косит врагов.
Мы с братьями так любили булыжник,
и пыль, и грохот мостовой,
и чад заводского цеха!
И вот глаза мои навечно закрылись под дерном,
и надо мной сомкнулись кроны деревьев.
Я — частица города,
похороненная на рубеже моря и гор.
И нет у меня имени.

Хор:
Имя тебе — Народ!
Имя твое — Народ!

Проносится смерть со свистом.

И падают наземь люди,
и рушатся пальмы наземь,
и падают самолеты,
предатели и герои,
и падают птицы, дети…
Цветы и гранаты — рядом.

Проносится смерть со свистом.

Вокруг меня — дым и пламя.
Весна, обернувшись взрывом,
огнем опалила зренье.
И кровь моя тоже пахнет
порохом и пожаром.

Проносится смерть со свистом.

Но вот из утробы боя
вырвался звук протяжный
и, грудь захлестнув мне болью,
вдруг оказался песней,
в ушах у меня звенящей.

Отчизна во мне запела.

Родина, ты изранена!
Родина, ты прекрасна!
Родина — это герои,
жертвующие собою
ради тебя, Отчизна,
поющая в наших жилах!
Родина, ты бессмертна!
Родина, ты свободна!
Я ранен твоею раной,
но станет твоя победа
моей победой над смертью!

Родина — в нашем сердце!

Весна, обернувшись взрывом,
врастает пламенем в очи,
и каждое дерево — факел,
и молния — каждый выстрел,
и падает мой товарищ
под грузом свинца и славы.

И черные звезды льются
на красное поле боя —
орудия, танки… Разве,
трава, ты бываешь алой?
Багряная роза раны —
цветок мой тебе, невеста,
тебе, дорогая мама,
цветок к твоему подножью,
Отчизна моя родная!
Пусть кровь моя пахнет жизнью!

Весна! Видишь?
Твой защитник,
я снова прильнул к прицелу.

На крови наших павших братьев
взойдет Родина.
На крови наших павших братьев
взойдет Грядущее.

Рука, сжимавшая винтовку, станет деревом,
и в кроне этого дерева запоет время,
а под его сенью будут расти дети,
непобедимые герои завтрашних дней.
Простреленная грудь породит реку,
и на ее берегах расцветет земля,
а в ее зеркале птицы и небо
сольются в струях солнечного света.

На крови наших павших братьев
взойдет Родина.
На крови наших павших братьев
взойдет Грядущее.

Из виска, пробитого пулей, родится заря,
спокойная, сильная, алая,
и будет ее тревожить только струна гитары
или шелест открывающейся книги.
Из глаз, сомкнувшихся в предсмертной муке,
полыхнет неугасимое пламя
новой жизни,
и мы тронемся в путь на ее сверкающей колеснице,
вслушиваясь в бессмертную песню весны.

Нет смерти — есть лишь обугленная земля.
Нет смерти — есть лишь струящаяся кровь.
Нет смерти — есть лишь искореженная сталь.
Нет смерти — есть только жизнь,
выжившая в пламени боя.
Нет смерти. Над утонувшими бомбами
взрывается безмолвие кувшинок.
Празднично—голубое небо. Радостный дождь.
Трупы наших врагов утонули в болоте.
Смешались с тиной
их грязные руки и черные помыслы.
Над ними сомкнулась
зловонная жижа забвенья.
А в каждой кувшинке,
в каждой лилии сверкает чистая роса
нашей победы.
И каждый раскрывшийся цветок —
это губы, которые провозглашают:
«Герои Отчизны бессмертны!»
Да здравствуют вечно живые герои,
защитившие нашу Отчизну!
Вечной жизни вам, павшие,
вам, победившие смерть,
вам, шагнувшие прямо в бессмертье!

Родина не умрет
в наших сердцах, кубинцы.

И не удастся сжечь
нашу весну врагам.

Снова деревьям цвесть.
Юному ветру — литься

в листья… Они под стать
звонким колоколам.

Нет, не настанут дни
сумрака и пустыни.

Розы не отцветут,
и не умрет любовь.

Нет, наш цветущий сад
вдруг не покроет иней.

Нет, не вернется к нам
черная бездна вновь.

Нет, не сорвутся псы,
посаженные на цепи.

Знамя своей судьбы
не выпустим мы из рук.

Прошлого злобный мрак
истлеет в зловонном склепе.

Порукой тому они —
наш молот и острый плуг.

И никогда не умрут
погибшие наши братья.

Не будет на мне оков
и горя в твоих очах.

Видишь: опять заря
распахивает объятья.

Слышишь: снова поет
затеплившийся очаг.

Родина, только мы
будем владеть тобою.

Родина, только нас
будешь голубить ты.

Родина, стали мы
ныне твоей судьбою.

И не растопчет враг
наши с тобой мечты.