Расул Гамзатов - Суди меня по кодексу любви (стихи и поэма)

Задыхаясь от гнева, почтенный старик.

- О жене твоей, зять, о сестре твоей, сын,

Слух недобрый ползет по соседним дворам.

И позор моих нынче коснулся седин,

Знать должны вы, что в этом повинна Марьям.

Непутевая дочь мне призналась сама,

Не скрывая в греховном бесстыдстве того,

Что от песен Махмуда она без ума,

И не только от сладостных песен его.

Над любым в этом доме лишь я властелин,

Пусть два острых кинжала покинут ножны.

Ты жену свою, зять, ты сестру свою, сын,

Порешить моей волей, не дрогнув, должны.

Отвечал ему сын:

- Будь спокоен, отец,

Я кинжалом смертельный удар нанесу.

И позору немедля наступит конец,

Лишь безгласное тело исчезнет в Койсу.

- Ты спокоен будь тесть,

отвечал ему зять,

Высока над ощеренной бездной скала,

Если вниз полететь, то костей не собрать,

И не птица Марьям, чтоб раскинуть крыла...

Каждый камень был черен, как будто агат,

По ущелью все дальше в полуночной мгле

Вел жену свою муж,

вел сестру свою брат

К одинокой, высокой, жестокой скале.

Устремила Марьям опечаленный взгляд

В ту из белых сторон, где заходит луна.

И спросил ее муж, и спросил ее брат,

Не желает сказать ли что-либо она.

- Ты пред смертью стоишь на последнем краю,

Что последним желанием будет твоим?

- Вы позвольте, я песню Махмуда спою,

Больше жизни который был мною любим.

И дозвольте прочесть еще строки письма,

Их прислал мой возлюбленный с дальних Карпат.

Что от страсти к нему я давно без ума,

Ты прости меня, муж, ты прости меня, брат.

Муж сказал:

- Можешь спеть, потерявшая честь,

Пусть в гробу возвратится твой милый назад!

Брат добавил:

- Письмо его можешь прочесть,

Пусть зароют Махмуда на склоне Карпат!

Став над бездной, сняла перед ними чахто *,

Пали волосы на плечи мягкой волной,

Жаль, далек ты, Махмуд, не оценит никто,

Что темней ее волосы черни ночной.

Ворот душного платья рванула она,

Так что брызнули пуговки каплями слез.

Обнаженные груди, светлей, чем луна,

Рядом, вздрогнувший вдруг,

озарили утес.

И запела Марьям.

По вершинам, как лань,

Ее голос летел, растопив облака.

Полоскавшая пропасти гулкой гортань,

Волны, будто коней, осадила река.

И с распахнутых в небе сторон четырех

Горы словно на главный сошлись джаамат **.

И горящего сердца пылающий вздох

С дагестанской земли долетел до Карпат.

А как стала читать она строки письма,

Что написаны ярче коралловых бус,

Исчезать начала караковая тьма,

И заря как разрезанный встала арбуз.

От безудержной страсти, любви и тоски

Не стыдилась Марьям белоснежных громад.

Выпал мужа кинжал из ослабшей руки,

И кинжал уронил очарованный брат.

О горящего сердца пылающий вздох,

Ты поныне летишь среди каменных скал.

И каких ни настало бы в мире эпох,

Пред тобою бессилен холодный кинжал.

* Чахто - женский головной убор.

** Джаамат - совет, собрание.

О ЛЮБВИ

Опять пленен...

Был мальчиком когда-то,

Пришла любовь и, розу оброня,

Открыла тайну своего адата

И сразу взрослым сделала меня.

Но гребням лет не в образе богини,

А женщиной из плоти и огня

Она ко мне является поныне

И превращает в мальчика меня.

Застенчивость, бесстыдство в ней

и трепет,

Вновь загораюсь я,

и оттого

Воображенье преклопенно лепит

Из женщины подлунной - божество,

Как глупость командира,

и не раз

Любовь была опасностью чревата,

Зато являла мужество солдата,

Что безрассудный выполнил приказ.

Она всегда похожа на сраженье,

В котором мы, казалось бы,

судьбой

Уже обречены на пораженье,

И вдруг - о чудо! - выиграли бой!

Она всегда похожа на сраженье,

В которое уверовали, но

Нежданно прибывает донесенье,

Что начисто проиграно оно.

И хоть любовь не сторонилась боли,

Она порою,

ран не бередя,

Была сладка, как сон под буркой в поле

Во время колыбельного дождя.

Я возраста достиг границы средней

И, ни на что не закрывая глаз,

Пишу стихи, как будто в миг последний,

И так влюбляюсь, словно в первый раз.

ХАФИЗ НЕ ОСТАВИЛ ШИРАЗА

Манивший из разных сторон мусульман,

Сверкавший подобьем алмаза,

Хоть был недалек голубой Исфаган,

Хафиз не оставил Шираза.

Мерцал полумесяц над свитком дорог,

Но их опасался, как сглаза,

Хафиз потому, что оставить не мог

Печальными розы Шираза.

Владыки Востока из белых дворцов,

За честь они это считали,

С дарами к нему посылали гонцов

И в гости его приглашали.

Гонцы увозили, нахмурясь, как ночь,

Любезные строки отказа.

Писал он владыкам:

"И на день невмочь

Оставить мне женщин Шираза".

Саади бывал и в далеких краях,

Где пел он над струнами саза,

Но в жизни ни разу

любви падишах

Хафиз не оставил Шираза.

И к женщинам лик обращал, как привет,

Он даже во время намаза,

Покинуть боялся, наверное, свет

Хафиз в отдаленье Шираза.

УЧИЛИЩЕ ЛЮБВИ

Жизнь - высшее училище любви,

Чьи кафедры не каждому потрафили,

Ты в нем на факультете географии

Пред картой мира взгляд останови.

Материки, как полуострова,

Но даже там, где правит бал военщина,

"Целуй меня!"

мужчине шепчет женщина

Знак вечности не эти ли слова?

В училище история должна

Былые страсти изучать и чаянья.

Встарь поклонялись женщине отчаянно,

Тому пример Троянская война.

А это - медицинский факультет,

Но здесь не знают способов лечения,

Когда наносит женщина ранение

Мужскому сердцу, излучая свет.

На кафедре астрономов сто крат

Движения небесных тел осознаны,

А мне бы знать,

двумя любуясь звездами,

О чем они на небе говорят?

ЗАВЕЩАНИЕ ЛЮБВИ

Завещала любовь:

- Берегите меня

Вы не в каменных душах

бестрепетных скал,

Берегите меня, как в дороге коня,

Как для песни чунгур,

как для мести кинжал.

Завещала любовь:

- Берегите меня

Не в мечети, где вас

разделяет аллах,

Берегите меня среди ночи и дня,

Там, где жар оставляют

уста на устах.

Завещала любовьг

- Всем наследникам вы

Накажите моих не оспаривать прав,

Чтобы думой для каждой

была голова,

Мастерам колыбелей работу задав.

Завещала любовь:

- В неоплатном долгу

Предо мной вы должны

на земле пребывать.

Как изделья свои на

гончарном кругу,

Стану вас я кружить

и в огне обжигать.

* * *

Я спросил на вершине, поросшей кизилом:

"Что мужского достоинства служит мерилом?"

"Отношение к женщине",

молвило небе в ответ.

"Чем измерить, - спросил я у древней былины,

Настоящее мужество в сердце мужтаны?."

"Отношением к женщине",