Уильям Шекспир - Сонеты

И если угожу потомкам я,

То мой - лишь труд, а слава вся - твоя!

О, как же я могу воспеть тебя,

Когда ты часть меня же самого?

Кого б хвалил я, как не сам себя?

И самохвальство это для чего?

Так лучше врозь мы будем жить с тобой,

Любовь единством звать мы прекратим,

Тогда, в разлуке, сможет голос мой

Воздать хвалу достоинствам твоим.

О, сколько б ты несла, разлука, мук,

Коль времени не оставляла б ты

Мечтами о любви занять досуг,

Обманывая время и мечты,

И не двоила б нас, чтоб вознесли

Оставшиеся тех, кто там вдали.

Бери ее хоть всю, мою любовь!

Что нового приобретешь ты с нею?

Твоим я был, твоим я буду вновь,

И нет любви, моей любви вернее.

Коль ты берешь любовь мою любя,

За это осуждать тебя не стану,

Но осужу, коль, обманув себя,

Берешь ее, доверившись обману.

Я все тебе прощаю, милый вор,

Хотя меня ты грабишь без стесненья:

Ведь горше нам снести любви укор,

Чем ненависти злые оскорбленья.

О ты, что можешь зло облечь красой,

Убей меня, но не казни враждой.

Когда из сердца твоего порой

Я отлучусь, - ты платишь дань грешкам.

Оправдан ты летами и красой:

Соблазн за ними ходит по пятам.

Ты мил - и все хотят тебя иметь;

Пленителен - и всеми осажден.

А женщины прельстительную сеть

Прорвет ли тот, кто женщиной рожден!

Увы! Ко мне ты мог бы стать добрей,

Мог совладать с разгульной красотой,

Сдержать беспутство юности своей,

Чтоб не нарушить верности двойной:

Ее ко мне - собой ее пленя,

Твоей ко мне - отринувши меня.

Не в этом горе, что она твоя,

Хоть, видит бог, ее любил я свято;

Но ты - ее, и этим мучусь я:

Мне тяжела твоей любви утрата.

Но ваша мной оправдана вина:

Ты любишь в ней возлюбленную друга,

Тебе ж любить позволила она,

Любя меня как нежная подруга.

Ее теряю - радуется друг;

Теряю друга - к ней приходит счастье.

Вы с ней вдвоем - а я лишаюсь вдруг

Обоих вас во имя вашей страсти.

Но друг и я - о счастье! - мы одно:

Любим я буду ею все равно.

Сомкну глаза - и все виднее мне. . .

Весь день пред ними низкие предметы,

Но лишь засну - приходишь ты во сне

И в темноту струишь потоки света.

О ты, кто тенью освещаешь тень,

Невидящим глазам во тьме сияя,

Как был бы ты прекрасен в ясный день,

Его своим сияньем озаряя.

Средь бела дня увидеть образ твой

Какою это было бы усладой,

Когда и ночью, тяжкой и глухой,

Ты наполняешь сны мои отрадой.

Ты не со мной - и день покрыла мгла;

Придешь во сне - и ночь, как день, светла.

Когда бы мыслью плоть была, - тогда

Ничто не стало б на моем пути.

Стремясь к тебе, я мог бы без труда

Любое расстояние пройти.

И что с того, что где-то далеко,

За тридевять земель скитаюсь я,

Чрез земли и моря к тебе легко

Домчит меня живая мысль моя.

Но я не мысль, и тщетны все труды

Пространство мне преодолеть невмочь.

Я из земли составлен и воды,

И только время сможет мне помочь.

Смогли стихии низшие мне дать

Лишь тяжесть слез - покорности печать.

Но высших две - признаюсь, не тая,

Огонь и воздух - круглый день с тобой:

Желание мое и мысль моя

Скользят, мелькают, легкой чередой.

Когда ж к тебе они помчатся вдруг

Посланцами святой любви моей,

Из четырех стихий лишившись двух,

Скудеет жизнь под бременем скорбей,

Пока послы не прилетят назад,

Чтоб снова исцеленье мне принесть,

Мне о твоем здоровье говорят,

Передают мне радостную весть.

Ликую я, но шлет моя любовь

Их вновь к тебе, и я печалюсь вновь.

У глаз и сердца непрестанный бой:

Как образ твой им поделить любя.

Ни сердцу глаз не даст владеть тобой,

Ни глазу сердце не отдаст тебя.

Доказывает сердце - ты живешь

В его светлице, и глазам незрим.

А глаз твердит, что это плутни, ложь,

И отражен твой образ только им.

Чтобы конец положен был борьбе,

Суд мыслей вынес четкий приговор:

Возьмет пусть сердце часть одну себе,

Другую часть получит ясный взор.

Твой внешний облик - глаза это часть;

А сердцу - сердца пламенная страсть.

У глаз и сердца дружеская связь,

Внимателен теперь друг к другу каждый.

Захочет видеть глаз тебя, томясь,

Иль сердце изойдет любовной жаждой,

Тогда мой глаз твой образ создает

И сердце пировать зовет с собою;

Подчас и сердце с глазом в свой черед

Поделится любовною мечтою.

Любовью ли иль образом своим

Пусть нет тебя - со мной ты бесконечно.

От помыслов моих неотделим,

Ты вечен в них, они со мною вечно.

Заснут они, и образ твой во сне

Ласкает глаз и сердце наравне.

С какой заботой я, готовясь в путь,

Все безделушки спрятал под замок,

Чтоб под охраной этой как-нибудь

От рук нечестных их сберечь бы смог.

Но ты, пред кем все ценности - отброс,

Кто всех родней, кто горше всех забот,

Моя утеха и виновник слез,

Тебя любой воришка украдет.

Тебя не спрятать ни в какой тайник,

Тебя хранить могу лишь в сердце я,

Где для тебя открыт во всякий миг

И вход и выход - воля в том твоя.

Но даже там тебя мне не спасти:

За клад такой и Честь сойдет с пути.

От тех времен - коль их наступит срок

Когда осудишь ты мои пороки

И подведет любовь твоя итог,

Благоразумья выполнив уроки;

От тех времен, когда движеньем глаз

Двух солнц - меня ты встретишь, как чужого,

Когда любовь, забыв отрады час,

Суровости своей найдет основу;

От тех времен ищу теперь защит;

Себе назначу сам пустую цену,

И голос мой меня же обвинит,

Чтоб этим оправдать твою измену.

Законно можешь ты меня забыть:

Нет права у меня любимым быть.

Как медленно я путь свершаю свой,

Когда конец безрадостный его

Мне говорит, что с каждою стопой

Все дальше я от друга своего.

Мой конь ступает тяжко, не спеша,

Неся меня и груз моих скорбей,

Как будто сознает его душа,

Что быстрый бег нас разлучит скорей.

И даже шпоры не бодрят коня,

Хоть я порой загнать его готов.

Лишь стон в ответ, но стон тот для меня

Больней, чем шпоры для его боков.

Одно пробудит этот стон в груди:

Скорбь впереди, а радость позади.

Оправдывает так любовь моя

Досадную медлительность коня.

Когда с тобою разлучаюсь я,

Почтовый гон не тешил бы меня.

Но оправданья не найду ни в чем

Я в час возврата - о, как он ползет!

Пусть даже ветер был бы под седлом,