Альберт Зинатуллин - Эпистолярий

Долго с осенних карнизов вода утекает.

...Белое поле блестит миллиардом снежинок -

Неуловимо одна в жаркой ладони исчезла.

...Чуть качнулась окации ветка прозрачная -

Женский след пузырится на мокрой дороге.

...Крепкие листья холодную влагу стряхнули -

Тёплое солнце упало на бледные пальцы.

МЕЖДУ КРЕСТОМ И ПОЛУМЕСЯЦЕМ *

( воспоминанье об Испании )

***

Сытой отрыжкой встречает Кадис караваны,

Пальцами в тёплых носах ковыряют алькальды.

Славное время, кто хочет разжиться монетой,-

Сказал я,- Не правда ли?.. Зря я сказал эту фразу.

Бедный алькальдо бежал за мной, как угорелый!..

Я даже не думал, что так мне окажутся впору

Его башмаки. Панталоны, конечно, не очень...

Но в общем и целом смотрелось довольно неплохо.

Что знал я? испанец - всегда с собой носит наваху.

Табак завезён?.. или нет... Значит, что-нибудь курит!

Когда выпивает - щекочет за рёбра деваху...

Я, в общем, не сильно ошибся проведав Астурью.

Сизым туманом наполнена чаша долины,

Выпил до дна я её благородную горечь.

Горы Астурии! Камни в ущелиях длинных,

Полуразбойничья жизнь, Реконкиста и - полночь...

Пряности... Мёд ли, зерно или шёлк, я не знаю,

Что ещё в трюмах везли эти чёртовы мавры! -

Пряности! вот, что меня доканало... Ну, всё - вылезаю!

Лавру ли, мавру, но я,однозначно, не пара!

Скалится, нехристь, и ножиком делает знаки -

Я сразу прокоцал, мол, голову с плеч или мне же,

Скажем, лишь малую толику плоти... Да чёрт с ней! -

"Илля иль алла", - а то ещё, вправду, зарежут.

Кто мне сказал эту фразу: "Никто в Пиренеях

Даже не станет искать тебя!" Просто зас...

Тут аль-кабала! гверилья! опять же - евреи!

Между Луной и Крестом оказалось не много пространства.

Нырнув в Картахене, я вынырнул аж в Сарагосе!

Пока меня вычислят, я подлечусь и отъемся.

Жизнь как-то наладилась. Начал ходить даже в гости...

Ну, кто мне сказал эту фразу: "Никто в Пиренеях!.."

...Ещё инквизиции пышный цветок не ухожен,

Конкиста ещё и пушок на щеках не сбривала,

Ещё Барселона - и банки, и биржи, и дожи,

Ещё дуновенье!.. но слава Альгамбры увяла.

Крест превозмог и Луну, и меня, и не только...

Куда я подамся: в меджид или церковь - не чаю!

Портвейны всё хуже, всё больше подделок. Да болен

Всегда виноград, когда крестьянин нищает.

***

- Кто ты, путник полуночный?

Погоди, свечу я вздую...

Ты прозрачен, точно мёртвый

Дым над утреннею крышей.

Что несёшь ты под рубашкой?

- Ирис голубой несу я.

Но меня убили братья

На песках Гвадалавьяра...

Лепестки его согнулись,

Словно бабочкины крылья :

Вниз - подобьем балдахина,

Вверх - короной голубою!

Чтоб его никто не отнял,

Под рубашкой берегу я.

Но меня убили братья

На песках Гвадалавьяра...

Его мягкая корона

Легкомысленней испанской,

И в ненастье не укроет

Невесомым балдахином.

Он пропал, мой бедный ирис,

Под моей рубашкой пусто -

Я нашёл цветок заветный,

Но меня убили братья...

- Под твоей рубашкой, путник,

Пусто. Кто ты, полуночный?

- Ирис голубой ищу я -

Невесомый и прекрасный!

Лепестки его дрожали,

Словно бабочкины крылья:

Вниз - подобьем балдахина,

Вверх - короной голубою...

* * *

Как они волновались, кидая цветы на арену!

Мы с быком, всё равно, не останемся с глазу на глаз.

Я в огромных Его вдруг увидел - серебрянный ветер,

Апельсиновой рощи живую арабскую вязь.

Он смотрел на меня и, наверное, луг золотистый

Вдруг увидел. И речки упругий коровий живот...

Как прекрасен изгиб у цыганки моей! И ключицы,

И коровьи глаза у подруги молочной Его!

Мы носились по кругу, на каждом кругу мирозданья

На песок опуская - то красный, то чёрный цветок.

Я ударил ещё и упал на горячие камни...

Если б я всё испортил, то Он бы, наверное, смог.

Я беру за рога и - целую слюнявую морду,

И в безумных глазах снова вижу, как в роще пустой -

Молодая цыганка... уходим тропинкою горной...

И серебрянный ветер звенит предрассветной звездой!

Я не стал добивать и ушёл под плевки и насмешки,

По кровавым следам, и упавшей в песок кожуре -

К заповедным лугам, где гуляем мы оба, как прежде:

Я - корову обняв, Он - с большим апельсином в руке.

* * *

Между Б у ргасом, Корд о вой, Саламанкой

Есть таверна "У кладбищенской стены".

На ночлег расположившись спозаранку,

Были мы с моим попутчиком пьяны.

Хоть попутчик мой - монашеского сана,

Без баклажки под щекой не засыпал,

Я же грешный... Вдруг, из рощи возле храма

Козодой на подоконник мне упал!

Vade retro!..- я едва успел скартавить,

У меня глаза торчат из головы:

Наклоняется старуха... снова манит...

Из окна цветком качая голубым.

Жёлтый мел крошится на пол, словно зубы,

У монаха в перепрыгнувших руках.

Он - в кругу зовёт божественные трубы!

Я - валяюсь у старухи в каблуках.

Раздевается она - глазам не верю...

Лишь потом, когда растаяла луна,

Уходила она долго по аллее,

И грозила долго пальцем у окна.

Между Бургасом, Кордовой, Саламанкой

Есть таверна "У кладбищенской стены".

В дальний путь пускаясь утром спозаранку,

Были оба мы с попутчиком пьяны.

Мой попутчик, хоть - монашеская ряса,

Без баклажки с той поры не засыпал!

Я же грешный... Правда, с той поры ни разу

Козодой ко мне на окна не упал.

* * *

Между кружевом невесты

И чепцом сеньоры дряблым -

Столько времени и места!

Столько звёзд и поцелуев! -

Сколько ключиков заветных

В сад опущено на нитке...

Между волком и собакой -

Есть кому его сорвать!

Между скромниц и бесстыжих,

Между умников и пьяных,

Прощелыг, бандитов, рыжих,

("им плевать, а нам приятно

проходить полудней тенью")

Пикар о всегда окликнут -

Кто содрать должок старинный,

Кто на славную пирушку!

Нет и нет! Не отказался б

Он от титула иного -

Ах! Из воздуха бы взялся,

Звон услышав, сердцу милый...

Он в свои карманов сети

(Слава Богу - дырок хватит!)

Столько золотых поймает,

Сколько выронить сумеет!

Захотите - ртом поймает,

Выплюнет канцону вместо! -

Он таких куплетов знает,

Что, пожалуй, и не стоит...

Все заботы сквозняками

Выдувает прочь из дома! -

Оттого и продувные,

И отменные - пройдохи,

Ни к чему не прилепляясь

Ни душой, ни плотью грешной,

Пикаро несёт теченьем

И проносит - между... между...

Между тем и этим флагом,

Между " за ", и между " про ..."

Что за бестия, однако,

Этот самый - Пикаро!

А ему и нету горя -

Он парит себе, как прежде,

Между тучами и морем,

Государств и ножек между!

И в свои карманов сети

(Слава Богу - дырок хватит!)