Константин Кинчев - Стихи и песни

Время лениво ведет концерт
Единогласных рук.
Униформисты сторожат партер,
Стуком отвечая на стук.
Хор воспевает мир,
Читая ноты только с листа.
Бутафор драпирует жизнь
Устами одного из ста.
Вырвав язык у слепого судьи,
В руки зрячих вложив свирель,
Сочными травами застелим святую постель!

Dm
Я начинаю путь,
Возможно, в их котлах уже кипит смола,
F G
Возможно, в их вареве ртуть,
Dm
Но я начинаю путь.
Dm
Я принимаю бой,
Быть может, я много беру на себя,
F G
Быть может, я картонный герой,
Dm
Но я принимаю бой.
Я говорю:
G A#
Живым - это лишь остановка в пути,
Cm# Dm
Мертвым - дом.
Смирное время,
Смирные дни,
Боль и радость почистили зубы и спят,
Звук, которым когда-то был крик,
В рот набрал воды
И прикусил язык.
Ржавчина
Выжженных звезд
Отражает промежутки сомнительных лет.
Плесень несет свой пост,
Прикрывая покрытый коростой погост.
Волчья ягода,
Черная кровь,
Немое темноводье водит тени по дну,
Языки публичных костров
Лижут лица.
Ей, начальник!
Покорных - в ров!
Пот напомаженных туш,
Жирные рты плетут слюной кружева,
Зверь лакает из луж
Души тех, кто принял печать.
Маестро, туш!
Живым - это лишь остановка в пути...

В нашем сумашедшем доме,
День открытых дверей.
И в приемном покое,
Множество людей

Все шумят, галдят
Где Бонапарт?
Где великий Галлилей?
Покажите нам скорей

Ведь в вашем сумашедшем доме,
День открытых дверей.
Мания величия, мания приличия
Клаустрофобия и некрофилия.

В нашем сумашедшем доме,
День открытых дверей.

Мой театр - мой каприз,
Здесь нет кулис.
И мой зрительный зал
Это я сам.
И в моей труппе сотни лиц.
И в каждом я узнаю себя.
При свете лунных брызг
Я играю жизнь.

Мой театр - мой каприз.
И кто вошел сюда, тот уже артист.
Здесь тысячи фигур
Ведут игру.
Здесь кто-то виноват, кто-то рад,
Кто-то зол, кто-то счастлив, кто-то просто слаб.
Театр - мой мост.
Я слышу смех звезд.

Тоталитарный рэп - это вам не ха-ха,
Тоталитарный рэп - это факт.
Тоталитарный рэп сформирован годами
Под вой сирен и лай собак.
Тоталитарный рэп - это вариант
Реконструкции церкви под склад.
Тоталитарный рэп - это танец:
Шаг вперед, два шага назад.
Тоталитарный рэп - это эквилибр,
Тоталитарный рэп - это акт,
Тоталитарный рэп - это абстрактный пряник
И совершенно конкретный кулак.
Тоталитарный рэп - это эксперимент
По перестройке сознания масс.
Тоталитарный рэп - это голос:
- Предъявите ваш аусвайс!
Раз-два, тыр-тыр-тыр.
Раз-два, у нас новый командир.

Тоталитарный рэп - это "Аквариум"
Для тех, кто когда-то любил океан.
Тоталитарный рэп - это "Зоопарк",
Если за решеткой ты сам.
Тоталитарный рэп - это "Аукцион",
Где тебя покупают, тебя продают.
Тоталитарный рэп - это "Джунгли",
В которых, как ни странно, живут.
Тоталитарный рэп - это "Телевизор"
Он правит нами, он учит нас жить.
Тоталитарный рэп - это "Кино",
Но о "Кино" я не могу говорить.
Тоталитарный рэп - это "Игры" под током,
Этакий брэйк-данс.
Тоталитарный рэп - это дискотека,
Где крутит свои диски пулеметчик Ганс.

Тоталитарный рэп - это старый, как мир, аттракцион,
Но он жив и теперь.
И комнату смеха от камеры пыток
До сих пор отделяет лишь дверь.
И гласность имеет свой собственный голос,
Но за гласностью негласный надзор.
И если тебя выбирают мишенью, то стреляют точно, в упор.
Тоталитарный рэп - это модель общества глухонемых.
И если они вдобавок плохо видят,
То это только лучше для них.
Вы скажете мне: "Что за поза?
Вы, батенька, максималист!"
Я отвечу вам: "Что вы, мой фюрер, я просто антифашист!"

Подворотни растили их,
Чердаки заменили им дом,
Каждый из них ненавидел крыс,
Каждый из них был котом.
В новых районах большого города
Война... Это закон.
Каждый из них знал своя место,
Когда вставал район на район.
Им пели сладкие песни,
Каждым словом умножая ложь,
Но когда слова пахнут блевотиной,
В дело вступает нож.
Уличный цирк в рабочем квартале
Это ли не поле чудес?
Каждый из них был далеко не ангел,
В каждом из них жил бес.
Армия жизни - дети могил.
Армия жизни - сыновья помоек и обоссанных стен.
Армия жизни - солдаты дна.
Армия жизни помнит о том, что на Земле никогда
Не прекращалась война.
Война.
Фонари под глазами черных окраин
Заштриховали их день,
Каждая помойка им была баррикадой,
Каждая витрина - мишень.
В кодексе чести любой подворотни
Нет места слову "любовь".
Если каждый станет о любви слагать песни,
Кто за любовь прольeт кровь?
Им так не хватало солнца,
Но ночь была с ними на "ты".
Вы их называли "шпаной",
Они вас называли "менты".
Сытый голодному не товарищ
Это аксиома, верь не верь.
Каждый из них был постоянно голоден,
В каждом из них пел зверь.

Пели дождь и ручей всю ночь
Заунывную песнь свою.
А под утро ветер подул
И, наверно , вспугнул луну.
Как печален-печален мир
Словно осень - моя тоска,
Мне бы чистой воды испить
Из прозрачного родника...

Я в пути и нет у меня
Никаких тревог и забот,
Одинокая лодка моя,
Разрезая волну, плывет.

Я вокруг стены обошел,
Это путь в три десятка ли,
И увидел везде-везде
Краски яркие отцвели.
Только заросли тростника
Разлились, как море, кругом,
Я плыву на лодке, а она
Белым кажется лепестком...

В тростнике густом рыбака
Еле-еле шляпа видна,
Да заметна из-под нее
Белых-белых волос копна.
Я хочу поближе подплыть,
Поздороваться с ним - да как?
Только чаек зря напугал
Седовласый исчез рыбак.

Ветер жизнь в природу вдохнул
И во все, что в природе есть,
И во все, что дано любить,
А всего нам, увы, не счесть!
Я ушел, а ветер с ладьей
Продолжали спор вдалеке,
Отражение облаков Р
астворилось в бурной реке.

Беседы на сонных кухнях,
Танцы на пьяных столах,
Где музы облюбовали сортиры,
А боги живут в зеркалах.
Где каждый в душе - Сид Вишес,
А на деле - Иосиф Кобзон.