Виталий Ханинаев - Три яйца, или Пистолет в задницу

И если песню запоешь иначе,

то по тебе все близкие заплачут.

Ничего, что песня эта странна,

нам другую петь не по карману.

Мы привыкли к хоровому пенью,

но будет миг, и будет вдохновенье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что мига долго нету,

я хожу, брожу по белу свету.

К людям добрым я ласков и нежен,

и они мне отвечают тем же.

Ничего, что злые люди чаще

мне встречаются в подлунной чаще.

Я стерплю, сжав зубы, столкновенье,

но будет миг, и будет просветленье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что в жизни много гнили,

я уже давно лежу в могиле.

Сам с собой веду смешные речи,

проползет червь, даже не замечу.

Ничего, что в жизни много плесени,

я лежу в земле, горланю песни.

И пускай земных людей жизнь бесит,

но будет миг, и поубавят спеси.

Ну так вот он, этот миг,

он к нам с неба прилетел,

дети в плач, а баба в крик,

а мужик не протрезвел.

Ветер прах людской подмел,

стало тихо на земле...

А весною я расцвел

стебельком в пустынной мгле.

Коренево. 1-2 июня 1983

Я ЛЮБЛЮ МОСКВУ

Я люблю Москву за тишь Арбата,

за покой, что в ней царил когда-то,

за талантов добрые мечты.

На Ваганьковском могила свята,

все в цветах, и все не так, ребята!

Я люблю Москву, Его, цветы.

Я кляну Москву за нервный скрежет,

ненавижу полчища приезжих,

у прилавков ждущих дефицит.

Я шлю к черту мимо урн плюющих,

еще дальше - медленно идущих,

и совсем далеко - весь лимит!

июль 1983

ОТНОШЕНИЕ

Мне от безличья душно,

от безразличья страшно,

когда так равнодушна

душа, и плоть продажна.

Мне от цинизма тошно,

а от запретов скучно.

Не все, что нужно, можно.

Не все, что можно, нужно.

Одним темно без света,

другим: тьма - путь наживы.

Кто вправе жить, тех нету,

кто злы и лживы - живы.

Людей-товаров уйма,

все подлежит продаже.

Кто говорит подумав,

что думает, не скажет.

Кто говорит не думав,

потом о том жалеет.

И бьет в лицо угрюмо

снег дальней параллели.

Кто воду в ступе толчет,

тот счастлив, хоть и ложно...

Я не могу жить молча,

и потому мне сложно.

21 июля 1983

БЛАТ

Оттого, что человеку

человек и друг, и брат,

сделав в обществе прореху,

утвердился в жизни блат.

Время шло. Стал человеку

человек и волк, и враг,

но "связистам" на потеху

блат живет, прибавив шаг.

Рынок сбыта выше злата

ценит связей прочный круг.

Кто закован в цепи блата

раб, но рад. Все сходит с рук.

Мы к решению вопроса

подползем из глубины,

всех блатных на рынке спроса

отдадим за полцены.

Обанкротим рынок сбыта

блат умрет. Утихнет спрос.

Мы улучшим точки быта

и повысим наш прирост.

Чтобы блата мертвечину

нам не чуять, скрывши боль,

мы поднимем дисциплину

и усилим наш контроль...

А пока что человеку

человек и жук и брут.

Блат шагает в ногу с веком,

разлагая честный труд.

21 июля 1983

* * *

Когда ты женщине, любя,

задашь вопрос: сколько мужчин

владело ею до тебя?

Ответ ее один: ОДИН!

Услышав сей ответ, мой друг,

ты за собой захлопни дверь.

Ищи себе других подруг,

а этой женщине не верь.

Молдавия, г. Рыбница, август 1983

* * *

Ах, память-паутиночка,

расставить сеть спешит.

По улице блондиночка

навстречу мне бежит.

Ах, всплыло что-то братское

да в памяти моей:

квартира... ночь... "Арбатское"...

Я улыбнулся ей.

Ах, память-паутиночка,

меня в сеть не лови,

твои паучьи ниточки

не приведут к любви.

Ленинский пр-т, 26 сентября 1983

ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ

Я, может, не умру в крови,

но я сгнию от скуки.

Вся жизнь проходит без любви,

без встречи и разлуки.

С ума я, может, не сойду,

но захлебнусь от поту.

Вся жизнь уходит на еду,

дорогу и работу.

Бегут года как с гор вода,

как кони по загону.

Всю жизнь преследует беда,

как вора по закону.

Мне чей-то выстрел или нож

не предназначен вроде.

Всю жизнь подстерегает ложь

на каждом повороте.

Мне, может, мерзостная мразь

не перейдет дорогу.

Всю жизнь затаптывают в грязь,

помалу, понемногу.

Я, может, время коротать

отчасти не умею,

но жизнь проходит скоро так,

а счастья не имею.

Я, может, не умру в крови,

не грянет чей-то выстрел.

Но жизнь проходит без любви,

и жизнь проходит быстро.

2-3 декабря 1983

МАЛО ЛИ...

Мало ли людей есть в мире,

миллиардов миллион.

Часть - на трупах, часть - на лире,

люд-людской... Да мил ли он?

Мало ли на свете женщин

некрасивых, но вполне

годных для того, чтоб вещи

заменять друзьям и мне.

Мало ли мужчин на свете,

коих можно охмурить,

бесполезных, но заметьте,

мне способных шестерить.

Мало ли детей по свету

ходит, папочку кляня,

требуя его к ответу...

Все похожи на меня.

Мало ли стихов по миру

колесит из уст в уста.

А казенная квартира

все для автора пуста.

Мало ли грехов в Союзе,

порожденных от любви

к самой ненасытной музе...

Все грехи, стихи - мои.

Мало ли у нас спектаклей,

где не выдают бинокль,

где все видно так, не так ли?

Но увидеть - не дай бог.

Томилино - м. "Ждановская" - м. "Площадь Ногина" 23 декабря 1983

ПО ПРИВЫЧКЕ, ПО ПРИУЧКЕ

Люди едут в электричке

на работу по привычке,

вылезают на платформу,

все одеты в одну форму,

и выходят на дорогу,

и шагают только в ногу,

понемногу, помаленьку

унимают боль в коленках,

на бегу купив газеты,

подешевле сигареты,

забираются в метро,

где все сделано хитро,

за монету, но без мата,

валят мимо автомата,

словно землю экскаватор,

их сгребает эскалатор,

те, что слева, те летят,

те, что справа, те стоят,

снова едут в электричке

под землею по привычке,

после наверх, а потом

кто в троллейбус, кто пешком,

и сидят в учережденьях,

и в уме считают деньги,

те, что вычтут из зарплаты,

часть - в Фонд Заработной Платы,

часть - в защиту Така-Туки...

так сидят, устав от скуки,

совмещают перекуры,

шуры-муры и амуры,

заседают до шести,

а пора домой идти,

забегают в магазины,

постоят час с половиной,

позвонят кому не надо,

заберут дитя из сада,

глубоко вздохнут, потом

кто в троллейбус, кто пешком,

забираются в метро,

где все сделано хитро,

после наверх, наверху

часть - к запретному греху,

часть - к познанию в пивзале,