Александр Башлачев - Посошок

Хоть смерть меня смерь
Да хоть держись меня, жизнь —
Я позвал сюда Гром —
Вышли смута, апрель и гроза.
Ты только поверь —
Если нам тяжело, не могло быть иначе.
Тогда почему, почему кто-то плачет?
Оставь воду цветам.
Возьми мои глаза.

Поверь — ты поймешь,
Как мне трудно раздеться
Когда тебя нет.
Когда некуда, некуда, некуда деться…
Поверь — и поймешь
То, что я никогда,
Никогда уже не смогу наглядеться
Туда, где мы могли бы согреться,
Когда будет осень,
И осень гвоздями вколотит нас в дрожь.

Пойми — ты простишь,
Если ветреной ночью я снова сорвусь с ума,
Побегу по бумаге я
Этот путь длиною в строку — дa строка коротка,
Строка коротка.
Ты же любишь сама,
Когда губы огнем лижет магия
Когда губы огнем
Лижет магия языка.

Прости — и возьмешь
И возьмешь на ладонь мой огонь
И все то, в чем я странно замешан,
Замешано густо.
Раз так — я как раз и люблю.
Ох, вольно кобелю!
Да рубил бы я сук,
Я рубил бы все сук, на которых повешен.
Но чем больше срублю,
Тем сильней затяну петлю.

Я проклят собой
Осиновым клином живое, живое,
Живое восстало в груди.
Все в царапинах да в бубенцах!
Имеющий душу — да дышит! Гори — не губи…
Сожженной губой я шепчу,
Что, мол, я сгоряча, я в сердцах —
А в сердцах — да я весь, я в сердцах.
И каждое бьется об лед, но поет.
Так любое бери и люби,
Бери и люби.

Не держись, моя жизнь —
Смертью после ли измеришь.
И я пропаду ни за грош,
Потому что и мне ближе к телу сума.
Так проще знать честь.
И мне пора,
Мне пора уходить следом песни, которой ты веришь…
Увидимся утром —
Тогда ты поймешь всё сама.

Перегудом, перебором
Да я за разговорами не разберусь,
Где Русь, где грусть.
Нас забудут — да не скоро.
А когда забудут, я опять вернусь.

Будет время — я напомню,
Как все было скроено, да все опять перекрою.
Только верь мне, только пой мне.
Только пой мне, милая, — я подпою.

Нить, как волос.
Жить, как колос.
Размолотит колос в дух и прах один цепной удар.
Я все знаю. Дай мне голос
И я любой удар приму, как твой великий дар.

Тот, кто рубит сам дорогу,
Не кузнец, не плотник ты,
Да все одно — поэт
Тот, кто любит, да не к сроку,
Тот, кто исповедует, да сам того не ведает.

Но я — в ударе. Жмут ладони,
Все хлопочут бедные…
Да где ж им удержать зерно в горстях.
На гитаре, на гармони,
На полене сучьем, на своих костях.

Злом да ласкою, да грехами
Растяни меня ты, растяни, как буйные меха!
Пропадаю с потрохами,
А куда мне, к лешему, потроха.

Но завтра — утро. Все сначала.
Заплетать на тонких пяльцах недотрогу-нить
Чтоб кому-то полегчало.
Да разреши, пожалуй, я сумел бы все на пальцах объяснить.

Тем, кто мукой — да не мукою,
Все приметы засыпает. Засыпает на ходу
Слезы с луком
Ведь подать рукою —
И погладишь в небе свою заново рожденную звезду.

Ту, что рядом. Ту, что выше,
Чем на колокольне звонкой звон.
Да где он? Все темно.
Ясным взглядом
Ближе, ближе…
Глянь в окно — да вот оно рассыпано, твое зерно.

Выше окон, выше крыши.
Ну, чего ты ждешь? Иди смелей, лети еще, еще.
Что, высоко? Ближе. Ближе.
Ну, вот уже тепло. Ты чувствуешь, как горячо?

Добрым полем, синим лугом,
все опушкою да кругом
все опушкою-межою мимо ям да по краям
И будь, что будет,
Забудь, что будет, отродясь
Я воли не давал ручьям…
Да что ты, князь? Да что ты брюхом ищешь грязь?

Рядил в потемки белый свет,
Блудил в долгу да красил мятежом.
Ой-й-й да перед носом ясный след
И я не смог,
не смог ударить в грязь ножом.

Да наши песни нам ли выбирать?
Сбылось насквозь.
Да как не ворожить?
Когда мы вместе — нам не страшно умирать.
Когда мы врозь — мне страшно жить.

Целовало меня Лихо, только надвое разрезало язык.
Намотай на ус,
Намотай на ус — на волос,
зазвени не в бусы — в голос,
Нить — не жила, не кишка
да не рвется, хоть тонка.

А приглядись —
да за Лихом — Лик,
за Лихом — Лик,
Все святые пущены с молотка.

Да не поднять крыла
Да коли песня зла.
Судя по всему, это все по мне,
Все по мне,
Да мне мила стрела
Белая каленая в колчане.

Наряжу стрелу вороным пером
Да пока не грянул Гром — отпущу
Да стены выверну углом.
Провалиться мне на месте, если с места не сойти.
Давай, я стану помелом! Садись, лети!

Да ты не бойся раскружить!
Не бойся обороты брать!
Когда мы врозь — не страшно жить.
Когда мы вместе — нам не страшно умирать.

Забудь, что будет,
И в ручей мой наудачу брось пятак.
Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть
Мы можем многое не так.

Небеса в решете,
роса на липовом листе,
и все русалки о серебряном хвосте
ведут по кругу нашу честь.

Ой да луна не приходит одна.
Прикажи — да разом сладким языком в оладиях.
И прикажешь языком молоть — молю.
Молю о том, что все в твоих ручьях
Пусть будет так!
Пусть будет так!
Пусть будет так, как я люблю!

И в доброй вести не пристало врать.
Мой крест — знак действия, чтоб голову сложить
За то, что рано умирать,
За то, что очень славно жить,
За то, что рано умирать,
За то, что очень нужно жить.

В поле вишенка одна
ветерку кивает.
Ходит юная княжна,
тихо напевает:

Что-то князя не видать,
песенки не слышно.
Я его устала ждать,
замерзает вишня.

В поле снег да тишина.
Сказку прячет книжка.
Веселей гляди, княжна!
Да не будь трусишкой.

Темной ночью до утра
звезды светят ясно.
Жизнь — веселая игра.
А игра прекрасна!

Будь смела и будь нежна
даже с волком в поле.
Только радуйся, княжна,
солнышку и воле.

Будь свободна и люби
все, что сердцу мило.
Только вишню не руби —
в ней святая сила.

Пусть весна нарядит двор
в яркие одежды.
Все, что будет до тех пор,
назовем надеждой.

Нам ли плакать и страдать,
открывая двери?
Свету теплого луча
верят даже звери.

Всех на свете обними —
и осилишь стужу.
Люди станут добрыми,
слыша твою душу.