Тимур Шаов - Песни

К красоте душа стремится! Дай, товарищ, мне совет:
То ль пойти опохмелиться, то ль сходить нам на балет?
А может, все же, на балет?

…Бон суар, мадам… Где лорнет, дорогая?..
…Князь, вы так милы!.. Баронесса, я таю!..
…Нынче в Мариинском давали «Сильфиду»…
…Ах, тре бьен, мон шер, тре бьен.
Ах, тре бьен, мон шер, тре бьен.

Как мы деградируем, ты глянь, чего творится,
Век у нас, товарищ мой, упадочный такой.
Я напьюсь не просто, скажем так, абы напиться, —
Я напьюсь в контексте общей скорби мировой.

Нет былой романтики, никто не смотрит в небо.
Ценности смешные, как семейные трусы.
Римский плебс ревел когда-то: «Зрелища и хлеба!»
Наши нынче тявкают: «Попсы и колбасы!».

По реке плывут калитки из села Кукуева,
А моя милка не любит Шнитке,
Говорит: «Да, ну, яво», —
Деградантка чертова.

Надевай камзол, может, станешь культурней,
Будем целый день танцевать менуэт.
Будем мы плевать исключительно в урны,
Как любой интеллигент, как любой интеллигент.

По поводу культуры мне сказал алкаш унылый:
«Объясни, очкастый, а то сам я не допёр:
Ежли наши люди вместо водки пьют текилу,
О какой культуре вы ведёте разговор?»

На горе мужик стоял с горящими глазами,
Толковал народу, что культурно, что грешно.
А толпа ждала, когда начнут кормить хлебами,
А главное — когда смастырят из воды вино.

Не убий, не пей спиртного,
Не воруй вещей чужих,
Не люби жену другого,
Ты свою хоть ублажи,
Ты свою хоть ублажи.

А, впрочем, сам решай, жена твоя дура,
Научи её хоть танцевать менуэт.
С нами добродетель, мораль и культура,
Завтра сходим на балет, завтра сходим на балет.

Мечтательный пастух, изгой Нечерноземья,
Иллюзий дивных полн, пасет своих коров,
И чудится ему с глубокого похмелья
Корриды грозный гул, жестокий бой быков.
С небес звучит Бизе: «Тореадору слава!»
Торсида ль то поет, иль бабы на току?
Он красные портки снимает величаво
И тычет ими в нос унылому быку.

В крови адреналин мешается с мадерой,
И тут уж все равно — Севилья иль Тамбов!
Мыслитель — он всегда достойный кабальеро,
Живет он во дворце или пасет коров.
Закуски бы еще — и не было бы горя!
Познал он суть вещей — начало их, предел.
Он андалузский пес, бегущий краем моря,
Сервантес — это тьфу! — и рядом не сидел!

Добавил он еще — одной бутылки мало,
И вот уж по степи хазары пронеслись,
И кажутся стога слонами Ганнибала,
Фантомы всех времен вокруг него сошлись.
Дымится небосвод, взрываются светила,
Он видит павший Рим — ликует его дух!
С ним пьют на брудершафт и Рюрик, и Атилла,
Он в центре всех эпох — неистовый пастух!

Судачат меж собой селянки на покосе:
«Опять мужик мой пьян, туды его нехай!
А жрет, гад, за троих, копейки в дом не носит,
Ишшо придет, свинья, любви ему давай!»
Эх, вздорный вы народ, бесчувственные бабы!
Числом вас — легион, а имя вам — корысть.
Мечтательный пастух, трезвеющий и слабый,
Ведёт коров домой и думает за жисть…
Ведёт коров домой и думает за жисть…

Мизантроп Костюхин
У окна сидит,
Мизантроп Костюхин
Из окна глядит.
Мимо ходят люди,
Люди любят жить.
А он людей не любит —
Не за что любить.

Вот идёт рабочий
И несёт мотор.
Радуется очень —
На заводе спёр.
Вот гремят трамваи,
Мчат во всей красе!
А в них все негодяи,
Абсолютно все!

Он не ест повидло,
Он не пьёт вино,
И ему обрыдло
Всё давным-давно
А жизнь не терпит скуки
Жизнь бьёт ключом.
Ну и флаг ей в руки,
Он-то тут при чём?

Вот идут матросы
Группою большой.
Курят папиросы.
Он знает — с анашой!
Вот летит ракета
Космос покорять!
А ему на это
Глубоко плевать.

Там вот бьют кого-то,
Надо бы разнять.
Но он не Гарри Поттер,
Чтобы всех спасать.
Докучают мухи.
Голова болит.
Так чего ж Костюхин
У окна сидит?

Вот соседка Тоська
Прёт на каблуках,
С яйцами авоська
У неё в руках.
Вдруг как навернётся
И давай орать!
Тут он улыбнётся
И тихо ляжет спать.

Стали женщины нынче крутые,
Длинноногие, непропитые.
Цацки-пецки у них золотые,
Подавай им и это и то.
Увлеклись наши дамы борьбою,
Феминистки гуляют гурьбою,
Но на каждую тётку с резьбою
Обнаружится дядька с винтом.

Мужики, мужики,
Не затупились наши клинки.
Мужики, мужики,
Не затупились наши клинки!

Жить по Фрейду сегодня труднее,
Стали женщины нынче умнее.
Толщина кошелька им важнее
Толщины, что скрывают штаны.
Их любовь не достанется даром,
Подкрепить её надо долларом,
А козлы, что с рублём и с «гитаром»,
Никому вы теперь не нужны!

Мужики, мужики,
Вытрясайте свои кошельки!

Вот плывёт вдоль по улице цаца
И не хочет ни с кем целоваться,
Ведь причёска же может помяться,
Или там — макияж полинять.
Ей по видику «Девять с полтиной»
Заменяет прекрасно мужчину.
Здесь я, братцы, сдержу матерщину
И скажу только: «… вашу мать!».

Мужики, мужики,
Вы сдержите свои матюки!

Не за нас, за державу обидно,
Даже курица стала фригидна,
И по этой причине, как видно,
Снизилось поголовье курей.
Но ведь мы же не курицы, братцы,
Надо ж нам как-нибудь размножаться,
Так ведь скоро начнём почковаться.
Знал бы ты, старина 3игмунд Фрейд!

Мужики, мужики,
Бросим женщин, уйдём в кабаки!

Эй, блондинки, шатенки, брюнетки,
Недотроги, монашки, кокетки,
Ведь от этого ж родятся детки —
Если умные книжки не врут.
Дорогие мои согражданки,
Биксы, тёлки, чувихи, пацанки,
Вы не бойтесь — мужчины не танки,
Ведь нe давят они, а…!

Мужики, мужики,
Ах, какие ж мы все дураки!

Молодёжь разных стран, собирайся,
Мойся, брейся, знакомься, влюбляйся,
Потихонечку совокупляйся —
Всем влюблённым и честь, и хвала!
Нам грозит вымиранье, как вида,
Не за нас, за державу обида.
Мы своё молодое либидо
Отдадим на благие дела!

Бабоньки, бабоньки,
Ну куда же без вас мужики!

Держава наша (в целом) прекрасна и могуча,
Но у нас тут, рядом с домом, есть мусорная куча.
И кучу почему-то никто не убирает.
Лежит она и пахнет. Точней сказать — воняет!

Бомжи в ней добывают стекло и алюминий,
Окурки и одежду от кутюрье «Рванини»,
Над нею реют птицы, летают самолёты,
Вокруг шумит столица, вокруг кипит работа,