Эдуард Лимонов - Стихотворения
- Название:Стихотворения
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ультра. Культура
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-98042-021-5, 5-9681-0019-2, 5-9681-0060-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эдуард Лимонов - Стихотворения краткое содержание
Данная книга — наиболее полное собрание стихов Эдуарда Лимонова, охватывающее все периоды его творчества и включающее в себя поэтические сборники «Русское», «Мой отрицательный герой», а также стихи последних лет, написанные в тюрьме.
Стихотворения - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Наполненному шепотом и криками
Исколотому внутренними пиками
Откроется какая-то педаль
И ничего и никого не жаль
Резиновая грязная педаль
заполнила у юношества даль
Глядя балет я вспомню есть Уайльд
Оскар и иллюстрации Бердслея
Как после грубо пошло Саломея,
В Америке заплевывать асфальт
Пойдем ей Богу поглядим балет
Пойдем вдвоем чего же нет
Осень. Холодно. Капают листья…
Осень. Холодно. Капают листья
В рощах ходят холодные старики
Я чувствую меня гимназистом средней руки
И у рук ветер дергает кисти
А ближние вершины гор далеки
Теплое дыхание твое. Где оно?
Вы разлюбили меня на пустой белый свет
А глупый слепой белый свет без демона
Страшного и прекрасного волосистого облика нет
Не сияют очи. Не бегут напрасно
Очей лиловые — его ручьи
Жизнь не прошла но стало беспощадно ясно
Что мы ничьи и Вы ничьи
Так чего же Вы голову клоните к чаю
Я делаю вид что я не замечаю
Как грустней от встречи к встрече твои черты
Что уже видела когда-то гордая ты
Мир тебя заставил искалечиться
Ну что передо мной ты говоришь
Куда ни едешь а нигде не лечится
Милан ли то. Нью-Йорк. Париж.
Везде ты чувствуешь что грудь тесна и солнца мало
И говоришь внезапно «Все пропало!»
Не плачешь но сидишь в очках
Стеклом скрывая темным страх
Скрывая глаз во что попало
Поникли серые твои жемчужины
Сейчас в них боль и стыд кусками
Какими были юными и нужными
Но мы копаем ямы сами
Я изменился, душа изменилась…
Я изменился. душа изменилась
Что-то прошло. Словно только приснилось
Помню в зимний морозный день
Было учиться стихам не лень
Помню в такие же зимние ночи
Носил на руках я жену свою очень
Вносил на далекий пятый этаж
Какой был здоровый. отважный. Наш
Но время идет и люди живут
И год равносилен пригоршне минут
И день как десяток тягучих лет
И жизнь нам не скажет ни «да» ни «нет»
Перетянут и папочка был портупеей
Были люди талантливей. Парни умнее
Были собаки и были ежи
Деда Чепигу. по краю межи
Помню идущего. дедовы ноги.
Так бы расплакаться к Богу с дороги
Я тоже ребенок у Божьих ног
Я тоже хочу целовать порог
Дело не в том чтобы не умереть
А чтоб не страдать бы. а чтоб не болеть
А так бы возвышенно к Богу вспорхнуть
И не испугаться его ничуть
Ничуть. ничуть. Совершенно нет
Еще ведь и рад он. Что я поэт
Эпоха бессознания
Из эпохи бессознания
Миража и речки Леты — Яузы
Завернутый в одно одеяло
Вместе с мертвым Геркой Туревичем
и художником Ворошиловым
Я спускаюсь зимой семидесятого года
Вблизи екатерининского акведука
по скользкому насту бредовых воспоминаний
падая и хохоча
в алкогольном прозрении
встречи девочки и собаки
всего лишь через год-полтора
Милые!
Мы часто собирались там где Маша шила рубашки
А Андрей ковырял свою грудь ножом
Мы часто собирались
чтобы развеяться после
снеговою пылью над Москвой
медленно оседающей в семидесятые годы
простирающей свое крыло в восьмидесятые
За обугленное здание на первом авеню в Нью-Йорке
Все та же одна жизнь
и тот же бред
настойки боярышника
«это против сердца»
сказал художник-горбун из подвала
впиваясь в узкое горлышко пятидесятиграммовой
бутылочки
Против сердца —
против Смоленской площади
где троллейбус шел во вселенную
где встречались грустные Окуджавы
резко очерченные бачурины похожие на отцов
где на снегу валялись кружки колбасы
и стихи и спички
и пел Алейников
И подпевал ему Слава Лен
Вы будете меня любить…
Вы будете меня любить
И целовать мои портреты
И в библиóтеку ходить
Где все служители — валеты
Старушкой тонкой и сухой
Одна в бессилии идете
Из библиóтеки домой
Боясь на каждом повороте
И вместе с беломраморной зимою…
И вместе с беломраморной зимою
От шелкового смуглого чулка
Я свою ногу ласково отмою
И здравствуй милая российская тоска
Метели с виски мы пережидаем
Глоток и розовый румянец щек
Добавим англицким красивым крепким чаем
Склонив внимательно над чашкою висок
Потом картишки и еще рисунки
Но сердцу глупому готовится удар
Взгляни назад — там преступлений лунки
Там вниз ушла любовь как бледный солнца шар
Уже на зимний день надежды не имея
Я с пуговицей полюбил пальто
И в белый свитер свой тихонько шею грея
Меня не любит здесь — зато шепчу никто
Меня не любят здесь. Сараи здесь. Ангары
Здесь склады стульев и столов
Здесь ветрено — светло и в дверь летят удары
Отсюда я уйти в любой момент готов…
В мире простом украинских хат…
В мире простом украинских хат
Был неземной закат
В состав заката входили тогда
Прожитые теперь года
Казалось умру. И не встать вполне
И было пятнадцать мне
И если ствол дерева или угол дома
Или куст шиповника возникал
То он провинцией насекомой
А значит жизнью вонял
Я тогда называл свою маму дурой
С отцом ни полслова не говорил
Я был ворюгой. Дружил с физкультурой
И Блока читал. И винищу пил.
Живет он у теплого моря…
Живет он у теплого моря
С ним дружит красный Китай
У него миллионов много
Злодей — он имеет рай
Любые у него красотки
Разных цветов и рас
Хочет — имеет японок коротких
Расхочет — катается в подводной лодке
Смотрит в подводный глаз
У него различные залы
В его внутрискальном дворце
Он энергичный — а солнце устало
Играть на его злом лице
Он ничего не пророчит
Живет себе да живет
Мальчиков ли щекочет
В девочек ли плюет
Он — Эдуард — как прежде
Выглядит как картинка
И только к ночной одежде
Пристанет порой пылинка
Ну он ее и смахнет.
Брезгливым движеньем. Вот…
Меня подруга нежная убила…
Меня подруга нежная убила
На личико она надело рыло
Кричала и визжала и ушла
Как будто в рай. где смех и зеркала
Я целый год болел и бормотал
Хотел исчезнуть. но не умирал
Мой ангел то в Париж а то в Милан
И кажется он болен или пьян
Интервал:
Закладка: