Эдуард Лимонов - Стихотворения

Листья платана в знойной Одессе
Гимназистка с ужасом на улицу
При помощи шерсти клубка между ног
Трение. жжение. судорога. поток…

Гимназистка! пришла это бабушка
куда деть румянец — судорожный взор
убегает к подруге. а голова кружится
клубок тут шерсти падает на пол

Обнаружена. поймана. схвачена. наказана
Бита за преступление по рукам
Четырнадцать лет. заниматься обязана
а не прикасаться к заветным местам

Скатерть льняная. узор довольствия
синие стекла вечернего тепла
В диване она ощутила спокойствие
и дрему печальную там нашла

Протянула руку. ей дали пирожное
простили. поговорили. подошли поцеловать
лежит. и уж вечер. романом растревожена
пытается руку под одеяло запускать

За нею следили! Выговор. волосы
Развевающиеся мамы при ходьбе
папа деликатно не входит не вмешивается
половое созревание где-то в тебе

Видение пьяных мужчин расстегнутых
Великие памятники мужскому органу
летом квартиры углы вогнуты
а ноги голые и речи дерганые

И речки и холмы да-да
это все да
это все да
и речки и холмы да-да

проходят медленно назад
В карете шелковый шнурок
О отведи головку вбок!
Не видно мне красивой этой рощи!
уже сентябрь уже листы
и засыпающая ты
а за каретой ветер шарф полощет.
уже карета так тепла
жаровню милая зажгла

И в пределы наступающей осени
мы влетаем. мы прошлое бросили
холодеют черные дубы
ты сошла
и их листья потрогала
спотыкаясь сказала «Ах много я
просидела! нога затекла!»

В этих жутких и страшных ботиночках
на любимой прекрасной ноге
в этих шляпах шнурках и резиночках
я люблю тебя Боже мой — где…

и речки и холмы да-да
это все да
это все да
и речки и холмы да-да…

Хотишь куплю шампанского
французского-британского
Хотишь поедем в город ночевать
А если тебе скушненько
то я спою немножечко
и покачаю легкую кровать

Все дождик идет на даче
и тянется тьма вековая
сестра моя белокурая
и мать моя полуседая

— видишь они тебе рады
Как они тебя встречали
Прямо под сильный дождик
с поцелуями выбегали

Хочешь пойду я вечером
да и убью кого-то
Ну а кого — ты выбери
станция за поворотом

Хочешь куплю шампанского
— девочка ты зеваешь
После зевания этого
быстренько засыпаешь

А я гляжу с вниманием
на своего кумира
может быть что прикажется
мне из сонного мира

Этот грустный щемящий напев
но далекому старому стаду
и пастушек печальных не надо
этих брошенных мраморных дев

и отбилось от рук. убежало в лес
моцартово копытами насвистывая
и за ними углубился пес
книгу цветов перелистывая

и волочась сзади плача скользя
зацепляясь длинными платьями
этим пастушкам уже нельзя
и вместе с рукопожатьями

шальной и черной сырой земли
на это старинное преданье
должно быть немедленно порчу навели
некоторые глубокие зданья

которые виднелись в сквозном лесу
озябли пастушки. уже осень
и были приглашены. шубки на весу
им поднесли — просим!

это их граф молодой пригласил
и по просьбе старого графа
они поели из легких сил
и пса угостили «Аф-фа!»

На замке блещет каждое стекло
белая зима не страшна им
Снегу снегу в Германии намело
так в Италию приглашаим!

Весь их состав — трое иль две
и там живут на приволье
Неаполь. валяются на траве
и виноград. и фриволье

Молодой граф знает чудеса
древности им показывает
каждая пастушка длинная коса
на ночь ее завязывает

Намечается свадьба одной и другой
а убежавшее стадо
медленно идет по тропе лесной
качается над тропой. так надо…

и когда заиграют легкий мотив
словно листья западают мелкие
Улыбнутся они — граф некрасив
но зато одарит безделками

Граф хорош граф молодец!
У замка камни старинные
совсем не плох и граф-отец
хотя речи ужасно длинные

и так они живут живут живут
от старости груди обливают водой холодной
часы по соседству ужасно бьют
забыла пастушка что была свободной

Хоронили сочинителя
Хороша была весна
Пришла девочка в калошках
очень плакала она

Закрывалась ручкой слабою
долго плакала она
не смогла стать русской бабою
да купить ему вина

волосы его поглаживать
обнимать его сама
от могилы отгораживать
не давать сойти с ума

Впереди и май и майское
впереди на сколько лет?
а его уж дело райское
там зимы и вовсе нет

Хоронили рано сочинителя
по Москве ходившего в руках
В качестве участника и зрителя
он писал что существует — ах!

заново им названа печально
милая земельная судьба
Всех таких и быстро и нахально
закрывают тесные гроба

Сам ушедший сумасшедший
Был бежавший пострадавший

Я вам дам небес долину
Пальму локон и маслину
Пусть и ветер там гуляет
Виноградник распушает

Виноградник становится толст и рыж
Из него выбегает стриж
И показывается хмурое лицо
Позже — другое. В конце концов

И третье выходит из глубины
Невзрачные руки. Белые штаны

Мутнеет. и вечер уж близко
От солнца осталось чуть-чуть диска
Скрипнула бочка — воду привезли
Может быть рядом — может вдали

И кто это слышал — ты или я?
А может преданьем богата семья?

И там где раскатистые просторы
Были пустые зеленые горы
И добровольно в этих горах
Живал только ветер. и жил только страх

А я по земле никогда не ходил
Прекрасную дружбу с тобой не водил

Я не забыл своих юности дней
Маленьких дев и усталых коней
О Украина! О поле!
В тысячеглазых предутренних снах
Ты говорила присутствует страх
Что ж! говори поневоле…

Я не забыл своих юности дней
Харьковски-скроенных старых полей
Перед дождем пробежало
Это животное серой травой
Небо! — великое небо — постой!
…шпаги плаща и кинжала…