Эдуард Лимонов - Стихотворения

Я люблю ее — Иван Карлыч! — плакал Алексей на груди у доктора

Тропинкой они спустились на дно оврага. Здесь бежал ручей и плакала вода. Я люблю Вас — Груня — сказал он и поцеловал ее руку

Иван Иваныч — свет очей моих — идите сюда! — закричал пьяный князь

В оранжерее росли лимоны и розы

К нам к нам Алексей! закричали дамы увидав высокую фигуру юноши

Да вы Геракл прямо. милый мой — сказал доктор осмотрев Антона

Кучер улыбался широкой русской улыбкой

В дверях сарая стояла Ганна и смотрела на него. А ведь она совсем еще девочка — подумал он…

Иван Иваныч опять пил всю ночь — сообщила ему мать

В окне Григорьева горела лампа

Пашка сидел на окне и играл на балалайке

Наденька подошла к Иванову. Уйди! — коротко и враждебно сказал он. Алеша Алеша — прости меня — говорила она измученно — я не виновата. ей Богу не виновата. Он заставил меня!

Лил дождь Она в мокром платье шла по бульвару. Ей было все равно куда идти. Из нагнавшей ее пролетки выскочил Калошин. — Марья Николавна — куда Вы — едемте ко мне — сказал он набрасывая на нее свой плащ

Кипарисов жил высоко под самой крышей. Дверь была красная

Эх загулял загулял загулял
Парень молодой молодой!
— пел пьяный Аркадий. Аркадий Петрович успокойтесь — говорила робко Нина. — А ты кто такая чтоб мне петь запрещать. Я петь хочу русскую песню и буду! Петь хочу! — закричал он

Мамá — где живет Ивáнов? спросила Таня. Ах дитя мое — да ты же знаешь какой он непоседливый. Все меняет помещения. Кто же его знает — где он теперь

— Хороша была жизнь при Тиглат‑Палассаре и хороша была жизнь при Ашшурбанипале и хороша была при королеве… говорил Тимофеев презрительно поджав губы. — Ассирийская военная держава — продолжал он…

Иоанна с распущенными волосами в одной рубашке стояла над ним держа в руке револьвер…

Мои творения принимают странный вид и странную форму — медленно произнес Алексей — но я нимало не забочусь о том. Позже разберусь. А сейчас я должен их написать. сомнение в написании не помогает. — и он положил листки на стол

«Когда Европа удалая
Быка за шею обнимала»… читал поэт стоя у стола

Вы виделись вчера с Любовью Ивановной? — спросил Игнатьев

— Я рад что вы навестили меня — говорил Иванов провожая Любочку до калитки. Я знаете ли очень одинок — приходите почаще — сказал он как‑то по‑особенному пожимая ей руку

Офицер щелкнул каблуками и передал пакет…

В кафе было тихо. Салтыков пил водку и закусывал грибами. Только два‑три человека — думал он меланхолически — нужны мне в мире

Китаев лежал на кровати глядя в потолок изучая давно надоевшие его узоры и панически метался мыслью. — Не смог не смог он одолеть бушующий за окнами огромный каменный город. Город не преклонился к его имени как ласковая морская волна. Победил он меня — прошептал Китаев

Сумароков влез на батарею и держась за стенку приладил веревку на крюк. Глупо как все — тоскливо подумал он и оглянулся на захламленную комнату. Его чуть не вырвало и он поспешно сунул голову в петлю. — Как в старых романах — усмехнулся он и вдруг поймал себя на этом чудовищном «усмехнулся» Действительно — усмехнулся. Больше размышлять он не стал и осторожно шагнул с батареи. Шею сдавило…

Валя сидела перед зеркалом уже часа два. Обнаруженные ею морщинки у глаз не давали покоя. Она давно забыла что собралась в кондитерскую где договорилась… — Опомнилась — опомнилась — думала она. Ведь это смерть уже слегка тронула меня и теперь она все более и более будет трогать… Валя не плакала. но ей было жалко себя и хотя новые люди но я…

Когда стемнело — сорокалетний Кутузов пошел провожать восемнадцатилетнюю Лизу. Он шел рядом с ней и разглядывая ее в неверном сумеречном освещении думал — а ведь и она потрескается расползется. Лиза же щебетала что‑то свое. И конечно она давно понимала что привлекательна а этот странный человек провожающий ее ей нравился и волновал ее. Какое у него неправильное лицо…

Деревья шумели в ночи. Бабичев вышел на крыльцо дачи и стал прислушиваться. Он не ожидал от мира чрезвычайных известий. неких встреч. слов. нет. Загадка загадка — думал он вглядываясь в мрак. Партии. страны группы людей. А вот так один и мрак — ты в ночном белье и деревья шумят — не выдерживаешь и уходишь…

На другой же день после свадьбы он исчез неведомо куда Пропал без вести

Он сидел на кухне и ел воблу. — Тутанхамон — думал он — столько золота во мраке. в гробнице. Тутанхамон — произнес он — Аменемхет. Эхнатон. Кайя. Псамметих. Озирис… Изида… — произносил он с удовольствием и хихикал — Сэти Первый! — хорошо! — думал он. В кухне было холодно.

Бедный мальчик скорчился на диванчике и спал испуганным внезапным сном. Мокрые башмаки стояли внизу.

Карл зажег камин и сел в кресло

Потапов и Соня ездили по пруду в разных направлениях. Она играла на гитаре и пела низким голосом старинные романсы Потапов щурился. Деревья низко свисали над водой.

Шаповалов шел в плаще по городу и думал о своей недавно отшумевшей юности. Вот прошла она и теперь Шаповалову практически нечего делать на земле.

Закипел чайник засвистел ветер.

Ордальенский постучал к Грибову. Пал Палыч дайте мне ваш револьвер на пару дней я хочу убить кого‑нибудь. Господь с вами — Лазарь — вы пьяны! Нет Пал Палыч дайте мне револьвер я действительно хочу убить и именно кого‑нибудь. Все равно кого Сил моих больше нет!

В палатке торговали солью крупой мясом и замками. Проуторов засмеялся поглядев на это

Васильев любил Лену но тосковал по любви иной. Иной бы любви! — часто говорил он себе глядя на свою жену.

В прошлом веке кучер Пашка спрыгнул с козел. А царь соскочил с трона

Стулья иногда бывают на трех ногах

Прекрасны горы Кавказа

Хороши хребты Тибета

Посылаются письма и почтовое ведомство их развозит крестьянам рабочим бывшим графиням многим кулакам в Сибирь и в Америку людям в лаковых ботинках