Томас Элиот - Полые люди. Стихотворения

"Год назад гиацинтами украсил меня ты впервые;

Я звалась гиацинтовой девой".

- Но после, когда мы покинули Сад Гиацинта,

Ты в цветах и в росе, я же

Нем был, и очи погасли мои,

Ни жив ни мертв, ничего я не знал,

Глядел в сердце света - молчанье.

Oed' und leer das Meer [13] Море безбрежно и пустынно (нем.). .

Ясновидящая мадам Созострис

Сильно простужена, однако, несмотря на это

обстоятельство,

В Европе слывет мудрейшей из женщин

С колодою ведьминских карт. Она говорит:

Вот ваша карта - Утопший Моряк-Финикиец

(Вот жемчуг очей его! Вот!),

Вот Белладонна, Владычица Скал,

Примадонна.

Вот Несущий Три Посоха, вот Колесо,

Вот Одноглазый Торговец, а эту карту

Кладу рубашкой, не глядя -

Это его поклажа. Что-то не вижу

Повешенного. Бойтесь смерти от воды.

Вижу я толпы, идущие тихо по кругу...

Благодарю. Увидите миссис Эквитон,

Скажите, гороскоп я сама принесу:

В наше время нужно быть осторожным.

Город-Фантом:

В буром тумане зимнего утра

По Лондонскому мосту текли нескончаемые

вереницы -

Никогда не думал, что смерть унесла уже стольких...

Изредка срывались вздохи -

И каждый глядел себе под ноги.

Так и текли, на холм и дальше

по Кинг-Уильям-стрит.

Где Сент-Мэри-Вулнот мертвой медью

Застыл на девятом ударе.

В толпе я увидел знакомого, остановил

и воскликнул: "Стетсон!

Мы сражались вместе в битве при Милах!

В прошлом году ты закопал в саду мертвеца -

Дал ли он побеги? Будет ли нынче цвести?

Выстоял ли в заморозки?

Подальше Пса держи - сей меньший брат

Его когтями выроет назад!

Ты! hypocrite lecteur! - mon semblambte, - mon frere!" [14] Лицемерный читатель! - двойник мой, мой брат! (франц.).

Сидела в кресле, будто бы на троне,

Блистающем на мраморном полу,

И зеркало с злаченым купидоном,

Упрятанным в лепной лозе подставки

(Второй крылом глаза себе прикрыл),

Двоило свет шандалов семируких

И возвращало его на стол, откуда

Ему навстречу блеск брильянтов шел

Из множества футлярчиков атласных.

Из костяных и из хрустальных склянок

Ее тяжелый странный аромат

Сочился, и тревожил, и смущал,

Мутя рассудок; с воздухом всходил он

По струйке от окна,

Колебля язычки горящих свеч,

И дым вздымал к резному потолку,

Мрача узор кессонов.

Аквариум огромный с купоросом

Зеленым и оранжевым горел,

И плавал в нем резной дельфин.

Над полкою старинного камина,

Как будто в райский сад окно, сюжет

Метаморфозы бедной Филомелы,

Поруганной насильником-царем;

Там соловей еще пустыню полнил

Невинным гласом, он еще рыдал

Фьюи-юи-юи сквозь серу в уши.

И очевидцы времени иного

На пыльных стенах жухли там и сям,

Свисали клочья, глуша все звуки в раме.

Шаги в дверях...

Ее власы под гребнем при свечах,

Как пламя, шевелились,

И в них слова, но тут их грубо смяли.

"Я к вечеру сдаю. Неважно мне. Останься.

Поговори. Отчего ты все молчишь?

О чем ты думаешь? О чем? Что-что?

Не знаю, что думаешь ты. Думай!"

Я думаю, что мы в крысином ходе,

Где мертвецы порастеряли кости.

"Что там за шум в дверях?"

Наверное сквозняк.

"Что там за шум? Чего он там шумит?"

Да ничего.

"Ты

Ничего не знаешь? И не видишь? Не помнишь?

Ничего?"

Я помню

Вот жемчуг очей его.

"Да жив ли ты? Что у тебя на уме?"

М-м...

О О О О О Шакеспирский рэг -

Как прекрасен он

Первоклассен он

"Так что же мне делать? Что делать?

Вот выскочу сейчас на улицу в чем есть,

Простоволосая... Что нам делать завтра?

И что вообще?"

Душ ровно в десять.

И если дождь, то лимузин в четыре.

И нам, зевая, в шахматы играть

И дожидаться стука в наши двери.

Когда Лил ждала мужа из армии, я сказала

Сама ей, напрямик,

ПОТОРОПИТЕСЬ ВРЕМЯ

Альберт вот-вот вернется, приведи себя в норму!

Он же про деньги спросит, да-да, про деньги,

Те самые, что выдал тебе на зубы.

Лил, да выдери ты все и сделай челюсть,

Так он и сказал, ей-богу, на тебя смотреть

противно.

И мне противно, я сказала, об Альберте-то

подумай,

Четыре года в армии, он же захочет пожить,

А не с тобой, я сказала, так с другой.

Да ну! Вот тебе и ну, я сказала.

Тогда я знаю с кем, сказала, и так на меня

посмотрела!

ПОТОРОПИТЕСЬ ВРЕМЯ

Ты можешь продолжать в том же духе, я сказала,

Найдутся без тебя, и без меня. И

А когда он тебя бросит, не гадай насчет причины,

Я сказала, не стыдно ль быть старухой!

(В ее-то тридцать один!)

Что делать, она сказала и помрачнела,

Это ведь все из-за таблеток, ну ты знаешь...

(У нее уже пятеро, на Джордже чуть не сдохла.)

Аптекарь говорил, что без побочных.

Ну ты и дура, я сказала,

Допустим, Альберт тебя и не бросит,

Но замуж-то зачем как не рожать?

ПОТОРОПИТЕСЬ ВРЕМЯ

Ну вот, в воскресенье Альберт и приехал,

На окорок они меня позвали, с пылу-жару...

ПОТОРОПИТЕСЬ ВРЕМЯ

ПОТОРОПИТЕСЬ ВРЕМЯ

Добрночи Билл. Добрночи Лу. Добрночи Мей.

Добрночи. Пока. Добрночи.

Доброй ночи вам леди, доброй ночи,

милые леди, доброй ночи.

Река бездомна; суставами листва

Цепляется и валится на мокрый берег. Ветер

Молча метет гниющую землю. Исчезли нимфы.

О Темза, не шуми, пока я допою.

Река не сносит ни пустых бутылок, ни оберток,

Ни носовых платков, ни окурков, ни коробков,

Ни прочих причиндалов летней ночи. Исчезли

нимфы.

И их дружки-бездельники, сынки дельцов из Сити,

Исчезли, не оставив даже адресов.

При водах женевских сидел я и плакал...

О Темза, не шуми, пока я допою.

О Темза, не шуми - не долго будешь слушать

песнь мою...

И в вое ветра за моей спиною

Я слышу стук костей и хохот надо мною.

Подкралась крыса по траве тихонько,

К земле прижавшись скользким животом,

А я удил в безжизненном канале

За газовым заводом в зимний вечер.

Я думал о погибели царей,

Сперва отца и вслед за этим брата:

Тела нагие в мокнущей низине

И кости на высоком чердаке

Тревожимы лишь крысьего стопою.

Я временами слышу за спиною

Клаксонов рев - весною так вот Свини

Поедет к миссис Портер на машине.

Ну и ну у миссис Портер ночки

У нее дочки

Моют ножки содовою в бочке!

Et О ces voix d'enfants, chantant dans la coupole! [15] И о эти голоса детей, поющих под куполом (франц.).

Фьюи-юи-юи

Tp-p-p-p-p-p

Так изнасиловать!

Терей

Город-Фантом

В буром тумане зимнего полдня

М-р Евгенидис, купец из Смирны,

Небрит, но карманы набиты изюмом

С. i. f. Лондон, оплата налицо,

На ломаном французском пригласил

Позавтракать в отель на Кэннон-стрит,

А потом и на уикэнд в Метрополь.