Сергей Есенин - Том 6. Письма

На обороте: Мариинское почт. отд.

Олонецкой губ. Вытегорского уезда

Николаю Алексеевичу

Клюеву

А. М. РЕМИЗОВУ и С. П. РЕМИЗОВОЙ-ДОВГЕЛЛО *

24 апреля 1915 г. Петроград

Дорогой Алексей Михайлович и Серафима Павловна!

Кланяюсь всем вам вместе троим с Федором Ивановичем. * Очень жалко, что я не мог прийти к Вам. * Подцепил где-то лихорадку. Все губы раздуло. Обметало с простуды. Провалялся 2 дня. Сегодня в три часа уезжаю. *

Большое Вам спасибо, Алексей Михайлович, за книги. *

Читал «Весеннее порошье» и от первых рассказов все время готов был захныкать. * Земляк мой * тоже велел передать спасибо. Очень уж ему понравилась «Яблонька». Федору Ивановичу бью челом доземи. О Добронравове я уношу тоже хорошие воспоминания. * Привет вам всем. Любящий вас Сергей Есенин.

На обороте: Здесь.

Таврическая, 7.

Алексею Михайловичу

Ремизову.

И. К. КОРОБОВУ *

4 мая 1915 г. Москва

Дорогой Иван Константинович! Как видите, был у Вас, но, к сожалению, свидеться не пришлось. *

Иван Константинович! Я писал Алексею Михайловичу письмо, * где извинялся, что напечатал в «Журнале для всех» свою «Кручину». * Думаю, что Вы вообще поняли меня и не осудили. Но всё-таки как ни прискорбно, а нашелся такой дрянной человек, как Ливкин, и сумел сделать мне зло. Хотя незначительное, но всё же. Он вырезал из «Мл<���ечного> Пути» несколько своих стихов и еще чужих и прислал их туда с таким заявлением: «Если вы напечатали стих<���отворения> Есенина, то, думаю, не откажетесь и наши». * Это подлость, Иван Константинович! с которой в литературе считаются. Зачем и какое он имел право распоряжаться чужими именами. Я не хочу никому из вас делать больно, но письмо прямо стыдно было читать. Такое попрошайничанье «напечатать» свойственно бездарностям. А ведь он опозорил много имен. Мне обидно это. Я возмущен до глубины души. Если б я его увидел, то избил бы как собаку. Скажите Алексею Михайловичу, что если Ливкин будет в «Мл<���ечном> Пути», то пусть мое имя будет вычеркнуто из списка сотрудников. * Я не хочу знать такую сволочь, как Ливкин, и не хочу пятнать об него свое имя.

Жаль, Иван Константинович, что я не могу свидеться с ним лично. Ох, уж показал бы я ему. Жалко мне очень уж Колоколова. Мария Попер, я думаю, сама влезла. *

Но берегись он теперь меня. Всё равно он теперь опакостил в литературе дорогу себе.

Кой-что я постарался выяснить из письма. Кой-что оправдано.

О Вас там будет отзыв моего товарища, которому стихи Ваши понравились. Особенно «В дыму шрапнели»: «К тебе, о правда, не воззову ль». *

Вы не говорите ни Колоколову, ни Попер. Это им будет очень больно. Я постарался всё затушевать. С ним я попросил бы Вас поговорить. Ведь я не слышал, а сам видел всё. Дурак он эдакий, разве может это когда скрыться. Подлец он.

Всего Вам хорошего, Иван Константин<���ович>. Адрес мой: Кузьминское п. от., село Константиново, Рязанск. губ. и уез.

Сегодня я уезжаю. * Пишите. Ваш Есенин.

А. А. ДОБРОВОЛЬСКОМУ *

11 мая 1915 г. Константиново

Дорогой Сашка. Оттрепал бы я тебя за вихры, да не достанешь. Что ж ты, обещался прописать письмо, а сам притулился.

Нехорошо так, брат.

Каждый день хожу в луга и в яр и играю в ливенку. На днях меня побили здорово. Голову чуть не прошибли. Сложил я, знаешь, на старосту прибаску охальную, да один ночью шел и гузынил ее. Сгребли меня сотские и ну волочить. Всё равно и я их всех поймаю. Ливенку мою расшибли. Ну, теперь держись. Рекрута все за меня, * а мужики нас боятся.

Милый Сашка, пиши скорее да кланяйся Анне Карловне. * Помири моих хулителей. За всех нас дадут по полушке, только б не ходили и не дрались, как телушки.

На обороте: Петроград

Эртелев пер., 3.

Журнал для всех *

Добровольскому

Сашке

Л. В. БЕРМАНУ *

2 июня 1915 г. Константиново

Дорогой Лазарь Васильевич! Посылал я вам письмо, а вы мне не ответили. * За что вы на меня серчаете? Меня забрили в солдаты, * но, думаю, воротят, я ведь поника. * Далёко не вижу. На комиссию отправ<���или>. * Пришлите журнал-то. * Да пропишите про Димитрия Владимирови * <���ча>. Как он-то живет. *

Ваш Есенин .

Кузьминское п. от., село Константиново. Рязан. г. и уез.

На обороте: Петроград

Лиговская, д. 114

Редакция «Голос жизни».

Секретарю Лазарю

Васильевичу Берману

В. С. ЧЕРНЯВСКОМУ *

После 12 или 13 июня 1915 г. Константиново

Дорогой Володя! * Радехонек за письмо твое. * Жалко, что оно меня не застало по приходе. Поздно уже я его распечатал. Приезжал тогда ко мне Каннегисер. Я с ним пешком ходил в Рязань, и в монастыре были, который далеко от Рязани. * Ему у нас очень понравилось. Все время ходили по лугам, на буграх костры жгли и тальянку слушали. Водил я его и на улицу. Девки ему очень по душе. Полюбилось так, что еще хотел приехать. * Мне он понравился еще больше, чем в Питере. Сейчас я думаю уйти куда-нибудь. От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили. Сперва было совсем взяли. *

Стихов я написал много. Принимаюсь за рассказы. 2 уже готовы. * Каннегисер говорит, что они ему многое открыли во мне. Кажется, понравились больше, чем надо. * Стихов ему много не понравилось, но больше восхитило. Он мне объяснял о моем пантеизме и собирался статью писать. *

Интересно, черт возьми, в разногласии мнений. Это меня не волнует, но хочется знать, на какой стороне Философов и Гиппиус. Ты узнай, Володя. * Меня беспокоит то, что я отослал им стихи, а ответа нет. *

Черновиков у меня, видно, никогда не сохранится. Потому что интересней ловить рыбу и стрелять, чем переписывать.

За июнь посмотри «Сев<���ерные> зап<���иски>». Там я уже напечатан, как говорит Каннегисер. * Жду только «Русскую мысль». * Читал в «Голосе жизни» * Струве. Оба стиха понравились. * Есть в них, как и в твоих, «холодок скептической печали». *

Стихов я тебе скоро пришлю почитать. Только ты поторопись ответом.

Самдели уйду куда-нибудь.

Милый Рюрик! Один он там остался! *

Городецкий мне всё собирается писать, но пока не писал. * Писал Клюев, но я ему всё отвечать собираюсь. * Рюрику я пишу, * а на Костю осердился. Он не понял как следует. Коровы хворают, люди не колеют. *

Вот стишок тебе один. Я странник улогой * В кубетке сырой. Пою я про Бога, Как сыч за горой. На шелковом блюде Опада осин. Послухайте, люди, Ухлюпы трясин. Ширком в луговины Целуя сосну, Поют быстровины Про рай и весну. Я странник улогой Лишь в песнях живу, Зеленой дорогой Ложуся в траву. Покоюся сладко Меж росновых бус. На сердце лампадка, А в сердце Исус.