Аполлон Григорьев - Избранные произведения

Да, да — мы отдохнём,
Мы отдохнём с тобою оба…
Мы жили врозь, но вместе мы умрём,
Соединит нас близость гроба.

Ставунин… мы расстаться навсегда
Теперь должны…

Кто знает?

Воля рока.

Всё рок один!

Нам больше никогда
Не встретиться ещё быть может, я жестоко
Играла вами, вашею душой…
Что делать, час последний мой
Ещё не близок… Душно мне.

Для вас
Теперь он пробил…

Что?

Ваш смертный час.

Мари, Мари… вы пили яд.

Ужели?..

Ты яд пила, Мари…
Безумной цели
Достиг я… я у берега.

О нет,
Не верю я… вы обмануть меня хотите,
Меня, Ставунин… Искупленье, свет,
Свобода… Говорите, говорите,
То правда ли?

О да, дитя моё…
Прости меня… тебя любил я странно,
Болезненно, безумно, постоянно,
Тебя любил я — бытие своё
Я приковал давно к одной лишь цели,
К тебе одной… Не спрашивай меня,
Зачем я жил так долго и тебе ли
Об этом спрашивать?… Давно, со дня
Разлуки нашей, мыслию одной
Я жил — упасть у ного твоих хоть раз…
Хоть раз один тебе спокойно в очи
Смотреть, смотреть в больные очи… Смертный час
Твой пробил, ты свободна; вечной ночи
Добыча ты — ты кончила рассчёт
С людьми и миром…

О! как страшно жжёт
Мне грудь твой яд…

Мгновение мученья
Пройдёт, дитя…

Проходит… Добрый друг,
Благодарю тебя; освобожденье
Я чувствую… почти затих недуг…
Свободна я… Владимир, руку, руку,
Дай руку мне!

На вечную разлуку,
Дитя моё, мой ангел… навсегда!
Прости… прости…

Владимир, до свиданья!
Свиданье есть… я чувствую… о да,
Свиданье есть… кто гордо нёс страданья,
Тот в жизнь его другую унесёт…
Мне кажется, заря теперь встаёт,
И дышит воздух утренней прохладой,
И мне дышать легко, легко… отрадой
Мне жизнь иная веет…

О! не умирай,
Ещё одно, одно последнее мгновенье,
Последнее дыханье передай
В лобзаньи мне последнем, первом…

Пробужденье…
Любовь… Свобода… Руку!..

Умерла!

Всё кончено… теперь скорей с судьбой
Кончать расчёт…

Нет, жить ты не могла,
Дитя моё, — обоих нас с тобою
Звала судьба!. Но ты мертва, мертва…
Мари, Мари, — ужели ты не слышишь?..
Мертва, бледна… О боже, голова
Моя кружится… Ты нема, мертва…
Мари, дитя моё, мертва, не дышишь…
О, это страшно… Но твои слова
Я понимаю: до свиданья, до свиданья…
О, если бы!

Ты здесь…

Спит она?

Сном смерти.

Умерла!

Отравлена!

Её, как ты, любил я, — но роптанья
Безумны будут над тобой, над ней
Лежит судьба.

Прощай.

Навеки?

К ней.

Да, странно, странно… Налегла
На них печать страданья и проклятья,
И тем, которых жизнь навеки развела,
Открыла смерть единые объятья…

Мари, вы здесь…

Что с нею?

Умерла.

Как? Умерла…

А об завещаньи
Не хлопотал, — седьмая часть одна
Мне по закону следует.

Скоропостижно так скончалась… Здесь нужна
Полиция, ничто без основанья
Законного не должно делать вам…
Мне часто говорил Андрей Михайлыч сам…

Тому прошло уж много лет,
Что вам хочу сказать я,
И я уверен, — многих нет,
Кого бы мог я испугать бы
Рассказом; если же из них
И есть хоть кто-нибудь в живых,
То, верно, ими всё равно
Забвению обречено.
А что до них? Передо мною
Иные образы встают…
И верю я: не упрекнут,
Что их неведомой судьбою,
Известной мне лишь одному,
Что их непризнанной борьбою
Вниманье ваше я займу…

Тому назад лет шесть иль пять назад,
Не меньше только, — но в Москве
Ещё я жил… вам нужно знать,
Что в старом городе я две
Отдельных жизни различать
Привык давно: лежит печать
Преданий дряхлых на одной,
Ещё не скошенных досель…
О ней ни слова… Да и мне ль
Вам говорить о жизни сей?
И восхищаться бородой,
Да вечный звон колоколов
Церквей различных сороков
Превозносить?.. Иные есть,
Кому охотно эту честь
Я уступить всегда готов;
Их голос важен и силён
В известном случае, как звон
Торжественный колоколов…
Но жизнь иную знаю я
В Москве старинной…
…… … … …
…… … … …
…… … … …
…… … … …