Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

Мне ненавистен гул гигантских городов,
Противно мне толпы движенье,
Мой дух живет среди лесов,
Где в тишине уединенья
Внемлю я музыке незримых голосов,
Где неустанный бег часов
Не возмущает упоенья,
Где сладко быть среди цветов
И полной чашей пить из родника забвенья.

Я знаю, что значит — безумно рыдать,
Вокруг себя видеть пустыню бесплодную,
Что значит — с отчаяньем в зиму холодную
Напрасно весны ожидать.

Но знаю я также, что гимн соловья
Лишь тем и хорош, что похож на рыдание,
Что гор снеговых вековое молчание
Прекрасней, чем лепет ручья.

Дремлют гранитные скалы, викингов приют опустевший,
Мрачные сосны одели их твердую темную грудь
Скорбь в небесах разлита, точно грусть о мечте отлетевшей,
Ночь без Луны и без звезд бесшумно свершает свой путь.

Ластится к берегу Море волной шаловливо-беспечной,
Сердце невольно томится какою-то странной тоской:
Хочется слиться с Природой, прекрасной, гигантской, и вечной,
Хочется капелькой быть в безграничной пучине морской.

Где бы ни был я, везде, как тень, со мной —
Мой милый брат, отшедший в жизнь иную,
Тоскующий, как ангел неземной,
В своей душе таящий скорбь немую, —
Так явственно стоит он предо мной

И я, как он, и плачу, и тоскую,
Но плачу ли, смеюсь ли, — дух родной, —
Он никогда меня не покидает,
Со мной живет он жизнию одной.

Лишь иногда в тревожный час ночной,
Невольно ум в тоске изнемогает,
И я его спрошу «В стране иной,
За темною загадочной могилой,
Увидимся ль с тобой, о, брат мой милый?»

В его глазах тогда мелькает тень,
И слезы он блестящие роняет,
И как пред ночью тихо гаснет день,
Так от меня он тихо улетает.

Хмуро северное небо,
Скорбны плачущие тучи,
С темных скал на воды фьорда
Мрачно смотрит лес могучий
Безотрадно здесь мерцанье
Безглагольной глубины,
Неприветны вздохи ветра
Между ветками сосны.

Прочь душа отсюда рвется,
Жаждет воли и простора,
Жаждет луга, трав душистых,
Их зеленого убора.
И встревоженный мечтою
Слышишь в ропоте волны —
Колокольчик русской тройки
В царстве степи и Луны.

Еще последний снег в долине мглистой
На светлый лик весны бросает тень,
Но уж цветет душистая сирень,
И барвинок, и ландыш серебристый.

Как кроток и отраден день лучистый,
И как приветна ив прибрежных сень.
Как будто ожил даже мшистый пень,
Склонись к воде, бестрепетной и чистой.

Кукушки нежный плач в глуши лесной
Звучит мольбой тоскующей и странной.
Как весело, как горестно весной, —

Как мир хорош в своей красе нежданной,
Контрастов мир, с улыбкой неземной,
Загадочный под дымкою туманной.

Очи твои, голубые и чистые. —
Слиянье небесной лазури с изменчивым блеском волны;
Пряди волос золотистые
Нежнее, чем нить паутины в сияние вечерней Луны.
Вся ты — намек, вся ты — сказка прекрасная,
Ты — отблеск зарницы, ты — отзвук загадочной песни без слов;
Светлая, девственно-ясная,
Вакханка с душою весталки, цветок под покровом снегов.

Ты — шелест нежного листка,
Ты — ветер, шепчущий украдкой,
Ты — свет, бросаемый лампадкой,
Где брезжит сладкая тоска.

Мне чудится, что я когда-то
Тебя видал, с тобою был,
Когда я сердцем то любил,
К чему мне больше нет возврата.

Чайка, серая чайка с печальными криками носится
Над холодной пучиной морской.
И откуда примчалась? Зачем? Почему ее жалобы
Так полны безграничной тоской?
Бесконечная даль. Неприветное небо нахмурилось.
Закурчавилась пена седая на гребне волны
Плачет северный ветер, и чайка рыдает, безумная,
Бесприютная чайка из дальней страны.

Горный король на далеком пути
— Скучно в чужой стороне. —
Деву-красавицу хочет найти.
— Ты не вернешься ко мне. —

Видит усадьбу на мшистой горе.
— Скучно в чужой стороне. —
Кирстэн-малютка стоит на дворе.
— Ты не вернешься ко мне. —

Он называет невестой ее.
— Скучно в чужой стороне —
Деве дарит ожерелье свое
— Ты не вернешься ко мне —

Дал ей он кольца, и за руку взял
— Скучно в чужой стороне. —
Кирстэн-малютку в свой замок умчал
— Ты не вернешься ко мне

Годы проходят, пять лет пронеслось.
— Скучно в чужой стороне —
Много бедняжке поплакать пришлось
— Ты не вернешься ко мне. —

Девять и десять умчалось лет
— Скучно в чужой стороне —
Кирстэн забыла про солнечный свет.
— Ты не вернешься ко мне. —

Где-то веселье, цветы, и весна
— Скучно в чужой стороне —
Кирстэн во мраке тоскует одна
— Ты не вернешься ко мне. —

В глухую ночь, неясною толпой,
Сбираются души моей созданья,
Тяжелою медлительной стопой
Проходят предо мной воспоминанья.

Я слышу песни, смех, и восклицанья,
Я вижу, как неровною тропой,
Под ласкою вечернего сиянья,
Пред сном идут стада на водопой.

Едва-едва передвигая ноги,
Вздымают пыль клубами у дороги
Толпы овец пушистых и быков.

Пастух устал, об ужине мечтает,
И надо всей картиною витает
Веселый рой беспечных сельских снов.

О, если б мне сердце холодное,
Холодное сердце русалки,
Чтоб мог я спокойно внимать неумолчному ропоту Моря,
И стону страданий людских!

О, если б мне крылья орлиные,
Свободные сильные крылья,
Чтоб мог я на них улететь в безграничное царство Лазури,
Чтоб мог я не видеть людей!

Стекло Балтийских вод под ветром чуть дрожало,
Среди печальных шхер на Север мы неслись
Невольно ты ко мне свой милый взор склоняла
В двух молодых сердцах мечты любви зажглись.

Ты мне казалась волшебною загадкой,
Казался я тебе загадкою, и мы
Менялись взорами влюбленными, украдкой,
Под кровом северной вечерней полутьмы.

Как хороши любви застенчивые ласки,
Когда две юные души озарены
Мечтой минутною, как чары детской сказки,
Как очертания причудливой волны.