Иван Барков - Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова

Но что, старик, твой дух мятет,
Какая злость тебя снедает?
Не то ль, что старость хуй твой гнет,
Не то ль тебя так разъяряет,
Что еть жена дает другим?
Но вялым хуем ты своим
Какую ей подашь отраду?
Осьмнадцать лет и шестьдесят —
Вовеки вас не согласят,
Твой взор теперь ей злее аду.

Пусть всяк, кто может, хуй трясет,
Пускай кровати, лавки стонут,
Восторг от глаз пусть скроет свет,
Хуй в реках заёбин тонут.
Закрой от них свой мрачный взор,
Младых хуев и пизд собор,
Оставь их роскошам на жертву,
Иль вынув свой завялый хуй,
Беги, мечись, рвись, плачь, тоскуй,
Зря плоть свою уже полмертву.

Настал нам ныне день желанный,
Сбирайтеся народы в храм,
Сбирайтеся, рабы избранны,
Сам хуй вас ожидает там,
К себе нас днесь он созывает,
На еблю род весь возбуждает,
Он будет истинный судья,
Пойдем с дрочеными хуями,
Он всех нас оделит пиздами,
Пиздой всегда пленяюсь я.

Веселы лица мне являют,
Что ебли день настал для всех,
Пизды теперь себя ласкают,
Что насладятся тьмой утех,
Они уж семь недель постились,
Теперь с хуями все сразились,
Но кто ж победу одержал?
Хуи заёбины блевали,
Пизды проворно их глотали,
Приапов день их с тем застал.

О, день сладчайший, день избранный,
Тебя посадские все чтут,
Для пизд, хуев ты день желанный;
Ликуй, что все в твой день ебут.
Купцы пивищем все опьются,
С женами в банях разъебутся,
А я, хоть пива и не пью,
Но в ебле оным подражая
И, сладость хуя почитая,
Хуй вплоть до муд в пизду забью.

Коль кто не хочет быть бездельник,
То следуй мудрым сим словам:
Ебите в туров понедельник
И сладку дайте снедь хуям,
Пиздой хуй вы ободряйте,
Пизды хуями одобряйте,
От пизд не отлезайте прочь,
В сей понедельник все ебитесь,
За тяжкий пост тем насладитесь,
Чтоб в ебле вас застала ночь.

Но что за шум мой слух пронзает
И сладкий мне наносит глас:
«В сей день ебитесь, — он вещает,—
В сей день я всех утешу вас.
Все на пизды хуй влезайте,
На них власы все прочь стирайте,
Плотней, до муд, в пизду хуй лезь,
Муде, по жопе восплещите,
Хуй, в весельи возопите:
О, коль прещастливы мы днесь!»

Гудок, не лиру принимаю,
В кабак входя, не на Парнас,
Кричу и глотку раздираю,
С бурлаками взнося мой глас.
Ударьте в бубны, барабаны,
Удалы добры молодцы,
В тазы и лошки и стаканы,
Фабришны славные певцы.
Трюх-трях сыра земля с горами,
Тряхнись, синё море, мудами.

Хмельную рожу, забияку,
Рвача, всесветна пройдака,
Борца, бойца пою, пиваку,
Ширяя в плечах бузника.
Молчите, ветры, не бушуйте,
Не троньтесь дебри, древеса,
Лягушки в тинах не шурмуйте,
Внимайте, стройны небеса.
Между кулашного я боя
Узрел тычков, пинков героя.

С своей, Гомерка, балалайкой
И ты, Виргилишка, с дудой,
С троянской вздорной греков шайкой
Дрались, что куры пред стеной.
Забейтесь в щель и не ворчите
И свой престаньте бредить бред.
Сюда вы лучше поглядите —
Иль здесь голов удалых нет?
Бузник Гекторку — если в драку —
Прибьет как стерву и собаку.

О ты, Силен, наперсник сына
Семелы ражей красной муж,
Вином раздута животина,
Герой в пиянстве жадных душ,
Нектаром брюхо наливаешь,
Смешав себе с вином сыты;
Ты пьешь, меня позабываешь
И пить не дашь вина мне ты?
Ах, будь подобен Ганимеду,
Подай вина мне, пива, меду.

Вино на драку вспламеняет,
Дает в бою оно задор,
Вино пизду разгорячает,
С вином смелее крадет вор,
Дурак напившися умнее
Затем, что боле говорит,
С вином и трус живет смелее,
И стойче хуй с вина стоит,
С вином проворней блядь встречает,
Вином гортань, язык вещает.

Хмельной баханта целовальник,
Ты дал теперь мне пить, крючок;
Буян я сделался, охальник,
Гремлю уж боле как сверчок.
Хлебнул вина — разверзлась глотка,
Вознесся голос до небес,
Ревет во мне и хмель и водка,
Шумит дуброва, воет лес,
Трепещет твердь и бездны бьются,
Пыль, дым в полях, прах, вихрь несутся.

Восторгом я объят великим,
Кружится буйна голова;
Ебал ли с жаром кто толиким,
Пизда чтоб шамкала слова?
Он может представленье точно
Огню днесь сделать моему,
Когда в пизде уж будет сочно,
Колика сладость тут уму!
Муде пизду по губам плещут,
Душа и члены в нас трепещут!

Со мной кто хочет видеть ясно,
Возможно зреть на блюде как,
Виденье страшно и прекрасно —
Взойди ко мне тот на кабак
Иль, став где выше на карету,
Внимай преславные дела,
Чтоб лучше возвестити свету,
Стена, котора прогнила,
Которая склонилась с боем,
Котора тыл дала героям.

Между хмельнистых лбов и рдяных,
Между солдат, между ткачей,
Между холопов, бранных, пьяных,
Между драгу, между псарей
Алешку вижу я стояща,
Ливрею синюю спустив,
Разить противников грозяща,
Скулы имея взор морщлив,
Он руки спешно простирает,
В висок ударить, в жабр жадает.

Зёвес, сердитою биткою
По лбам щелкавши кузнецов,
Не бил с свирепостью такою,
С какой он стал карать бойцов,
Расквасивши иному маску,
Зубов повыбрал целый ряд,
Из губ пустив другому краску,
Пехнул его в толпу назад,
Сказал: — Мать в рот всех наебаюсь,
Таким я говнам насмехаюсь!

Не слон ети слониху хочет,
Ногами бьет, с задору ржет,
Не шмат его в пизде клокочет,
Когда уж он впыхах ебет, —
Бузник в жару тут стоя рвется,
И глас его, как сонмов вод
В дыре Плутона раздается,
Живых трепещет, смертных род.
Голицы прочь, бешмет скидает,
Дрожит, в сердцах отмстить желает.

Сильнейшую узревши схватку
И стену где холоп пробил,
Схватил с себя, взял в зубы шапку,
По локти длани оголил,
Вскричал, взревел он страшным зевом:
Небось, ребята, наши — стой!
Земля подвиглась, горы с небом,
Приял бурлак тут бодрость строй.
Уже камзолы уступают,
Уже брады поверх летают.

Пошел бузник — тускнеют вежды,
Исчез от пыли свет в глазах,
Летят клочки власов, одежды,
Гремят щелки, тузы в боках.
Как тучи с тучами сперлися,
Секут огнем друг друга мрак,
Как силны вихри сорвалися,
Валят древа, туманят зрак —
Стеной так в стену ударяют,
Меж щек, сверх глав тычки сверкают.