Владимир Скиф - Моих печалей горький дым. Стихи

Свет родины, хлеба созревшие
Простёрлись вдоль моей души.
Осенние, остекленевшие
Молчат болота, камыши.

Берёзы голые, опавшие,
Среди сырых, пустынных дней,
Как девы, замерли над пашнями
В немой стыдливости своей.

Топчу былинок жухлых крошево,
Деревьев волглые листы.
Ищу себя, своё ли прошлое
Среди осенней немоты.

А за ручьём, за тихой рощицей,
Где я влюблялся молодым.
Ещё не выгорел, полощется
Моих печалей горький дым.

Мы — от Чукотки и до Нарвы —
Москве сегодня не нужны.
Нас пожирают Минотавры —
Завоеватели страны.

Победно зло гремит в литавры,
Победу праздновать спешит.
И под копытом Минотавра
Русь, будто Герника, лежит.

В холодном, пустынном углу,
неприглядная, корчится,
Судьбу проклиная за кружкой палёной бурды,
Бомжиха бездомная — бывшая Варька-уборщица,
Упавшая в злую воронку российской беды.

Ей сытой не быть,
ей волчицей не быть, но утробою
Она ощущает несчастья в родимом краю.
Бомжиха напьётся и в жизнь улетает загробную,
А утром опять прилетает на свалку свою.

С ней дружат вороны и псы, тёмным небом прижатые,
Им Варька бросает — замёрзшими комьями — хлеб,
Почти в преисподней,
в огромном российском бомжатнике,
Ей — Варьке — не сладко. Теплее — подвал или хлев.

Но Варька сидит
на картонных коробках расплющенных,
Палёную водку по кружкам разлив на троих.
И с нею бомжи, эту водку зальделую пьющие,
Собак и ворон принимают за братьев своих.

И Варька поёт им про дуб и рябину-зазнобушку,
И пёс подзаборный, отдав ей частицу души,
Как волк подвывает,
и тянут с ней вместе “Коробушку” —
На смятых коробках — зарытые в свалку бомжи.

Сел на ветку Мирозданья ворон,
Триста лет ворочался, молчал…
И потом одно лишь слово:
“Кворум!” —
Чёрный ворон в темень прокричал.

Ржа съедала зубы тяжких борон,
Брошенных у века на юру.
Скрежетал железом старый ворон
И летел в бездонную дыру

Между тёмным небом и землёю,
Где костями Люцифер играл,
Краски мира присыпал золою,
Кворум чёрной силы собирал.

Силы зла, вы кворума достигли,
Вас качнуло в сторону земли…
Зубы, раскалённые, как тигли,
На куски Россию рассекли.

Помни, ворон! Знайте, инородцы,
Русь мою вогнавшие в пустырь:
Из кусков Россия соберётся,
Оживёт, как русский богатырь!

Жила с жилой свяжутся,
кость с костью
Соберутся, как Волошин пел.
Ворон, ты за нами не охоться,
Ты на кворум жизни не успел!

Таким бы дерзким не был Таллин
Когда б ему, сказав: “К ноге!”,
Своё внушенье сделал Сталин
На крепком русском языке.

Солдатской бронзы этот Таллин
Не стал бы трогать никогда,
Когда б сказал товарищ Сталин:
— Подать Эстонию сюда!

Наверняка сказал бы грозно:
— Побаловались, и шабаш!
Победа наша, наша бронза,
И древний Таллин тоже наш.