Демьян Бедный - Стихотворения

Но советская пехота
Немцев встретила на честь:
Полегла почти вся рота,
Остальным хотелось есть,
Отощалые желудки
Натерпелись адских мук.
Гензе — гуски, энтен — утки,
Вместа гуски — драй петук!

Ворвалися мародеры
В украинское село.
А «по-руски» разговоры
Позабыли, как назло.
Кто-то вдруг припомнил фразу
После дьявольских потуг.
По дворам фашисты сразу
Заорали: «Драй петук!»

Ели, пили, веселились…
Сном закончив пьяный пир,
В ту же ночь переселились
Немцы все в загробный мир.
Партизаны, из засады
Налетев, как сонных мух,
Их избили без пощады:
«Вот вам, гады,
Драй петук!»

В Киле, в Гамбурге, в Берлине
Слез не выплакать очам.
Мародеров семьи ныне
С дрожью слышат по ночам:
Кто-то дверь легонько тронет,
Постучится — тук, тук, тук!
И всю ночь надрывно стонет:
«Драй петук!..
Драй петук!..
Драй петук!..»

Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой,
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой.

Он много испытал. Был путь его тернист.
Но не затем зовет он родину святою.
Чтоб попирал ее фашист
Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою
Какую стойкую он выявил живучесть,
Какую в грозный час он показал могучесть,
Громя лихих врагов в решающем бою!
Остервенелую фашистскую змею
Ждет та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.
Во вражеском тылу тревожные огни.
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врагов. Не за горами дни.
Когда подвергнутся они
Заслуженной и неизбежной каре.

Она напишется отточенным штыком
Перед разгромленной фашистскою оравой:
«Покончить навсегда с проклятым гнойником,
Мир отравляющим смертельною отравой!»

Как фрейлейн Берте летом
Завидовали все!
Шел разговор при этом
Не о ее красе.

Таких же три урода,
Как и она сама, —
Есть на уродов мода! —
От Берты без ума.

Ответ был ею точный
Дан каждому из них:
«Ты, верю, фронт Восточный
Прославишь, мой… жених!»

В «грабьармии» все трое,
Разбойный пыл их лют.
Невесте три «героя»
Подарки с фронта шлют.

Соседкам был понятен
Ее святой экстаз:
Подарков вид приятен.
На них кровавых пятен
Не видел Бертин глаз.

«Шаль!! — Берта отмечала.
Ботинки! Мой размер!»
И в письмах отвечала:
«Спасибо! Данке зер!»

Наставит междометий
(Разжегся аппетит!).
Один, другой и третий
Ей нравится бандит.

У Берты блеск во взоре.
Дела-то каковы!
Она получит вскоре
Подарки… из Москвы!

«Москву — о чем тут речь-то?
Возьмем в неделю, в две!»
Но приключилось нечто
На подступах к Москве.

Москва — на том же месте,
Фашисты — не на том!
«Трех женихов невесте»
Из-под Москвы известье
Пришло, смутив весь дом.

Ах, не увидит Берта
Уже счастливых дней:
Три траурных конверта
Лежали перед ней!

Смотрят наши: «Гитлер! Вона!»
«Что за шут!
С неба падает корона —
Парашют!»

«Уцепился за корону
Гитлер-пес».
«Вон какую к нам ворону
Черт принес!»

Ошарашенного гада
Жуть берет.
«Ай, не нада! Ай, не нада!» —
Он орет.

В страхе бельма гад таращит:
«Ой, беда!
Ой, меня корона тащит
Не туда!

Как убрать мне ноги, плечи
И живот?
Не такой желал я встречи,
Либер готт!

Дайте место, где я сяду
Без помех!»
Но в ответ раздался гаду
Грозный смех:

«Опускайся, медлить неча!
Дело — гут!
Где ни сядешь, будет встреча,
Как и тут!

Погляди кругом, ворона:
Всё полки.
Опускайся, вместо трона,
На штыки!»

С фронта русского Бенито
Шлет невесте письмецо.
Он воюет знаменито.
Результаты — налицо.

«Что за люди, миа Бьянка,
В этой чертовой стране:
Здесь крестьянин и крестьянка
Партизан иль партизанка, —
Все участвуют в войне!

Надо быть всегда на страже:
Люди скрытны и хитры,
Здесь приходится нам даже
Опасаться детворы.

Случай был — один из многих:
Пред избушкою одной
Три подростка босоногих
В пляс пустились озорной.

Мы смеялись, чужестранцы —
Немцы, венгры, итальянцы, —
Ухватившись за бока.
Есть ли где на свете танцы
Удалее гопака?!

Но когда мы все, солдаты,
Закричали: „Молодцы!“ —
Полетели в нас гранаты!
Вот они какие хваты,
Украинские мальцы!

Грохот, вопли, стоны, охи…
Той порой мальчишки — фить!
„Плясунов“ средь суматохи
Было некому ловить.

Три советских пионера
Нам сплясали мастерски:
От красавца офицера
Лишь осталися куски,

Десять с ним солдат убито,
Двое — раненых; средь них
Я, удачливый Бенито,
Твой возлюбленный жених.

Сохранен святою девой,
Счастлив я. Тебе привет
Я пишу рукою… левой,
Потому что — правой нет!»

О поле, поле Куликово,
Врага ты видело какого!
Здесь бились русские полки,
И пахари, и рыбаки;
Удары грудью принимая,
Они свершили свой обет:
Им показала свой хребет
Орда свирепого Мамая!

Враг новый рыщет на Дону,
Помянем, братья, старину,
Почтим и прадедов и дедов,
Ударим так, чтоб никогда
Уж не воспрянула орда
Осатанелых людоедов!

Лик этот скорбный, слезы эти
И обездоленные дети,
Врагом сожженный дом родной,
От обгорелого порога
Одна осталася дорога —
Искать норы в глуши лесной,
Покинув прах отцов и дедов.
Таков, Россия, жребий твой
В мечтах немецких людоедов!

Но — в испытаньях ты тверда.
Уже не раз, не два чужая
Остервенелая орда
Шла на тебя, уничтожая
Твои деревни, города.
Но на кровавых именинах
Умела ты принять гостей:
О, сколько на твоих равнинах
Истлело вражеских костей!
Ты отстоять себя сумела,

И слава о тебе гремела:
«Все, кто искал на Русь пути,
Ее природу знали скудно:
В Россию вторгнуться — нетрудно,
Трудней — назад живым уйти!»

Уроки прошлого не учат
Ослов: таков ослиный рок.
Им нужен новый, свой урок.
Так пусть они его получат!
Бойцы, дадим святой зарок:
«Разбить врага — в ближайший срок!»