Николай Асеев - Булань

И пусть черезполосиц след
Забьется в изумрудных рудах —
Пора порушенной земли
Свершилась в хлебородных грудах.

И ветры ржаного запева
Взнесли осенсющий путь —
Это туга и тяга посева
Взбороздила живой лепоту.

И тронув струны тростниковых уст
По устью солнечных артерий —
Сольется берегами грусть,
Таемный дых речных имений.

Как летний раскинулся ветер
На гор закипевших стадах,
Как встали повстанцами недра,
Как пела ручьями вода

Что в былях поводьями встали
Ее сребролистые тучи,
Что взоры в речаные дали
Толпой голубою кочуют —

В талях воздушно немых,
В пророслях росных купин
Дух окрылен голубых
Ростом певучих глубин.

Ближе держась к ветру
Райной, повернутой вкось
Знаки печали внедрит
Твой верблюжонок сосновый

Тот же отреянный нордом
Пенный устав на заре,
Мачтовый строится город
Высью, прозрачной сестрою
Воздуха сонная одурь
Долгим серпом высинеет
Свесок небесных морей —

Глотая бортами дремучую воду
И помня обычай проснувшийся давечь
Исчертишь в граверне блеснувшего года
Резцами помолний лазурную затишь,
И за стаей восходов плывущих
С былинного тяжкого моря
В просиневшую пущу

Взмахнувши ветвями зари
Я в цвету, я пою,
Я певчее яблони плесо
В серебряный лес облаков,
Облетевших цветов
Роняю снега марии
То летней грозы наливается жаркий
В высинях поспевающий гром

Сыновеет ночей синева,
Веет во все любимое,
И кто-то томительно звал,
Про горести вечера думая.

Это было, когда золотые
Три звезды зажигались на лодках
И когда одинокая туя
Над могилою раскинула ветку.

Это было, когда великаны
Закрывалися алой чалмой
И моряны порыв беззаконный,
Он прекрасен, не знал по чему.

Это было, когда рыбаки
Запевали слова Одиссея
И на вале морском вдалеке
Крыло подымалось косое.