Ирина Бем - Орфей: Стихотворения

Ночь под новый год настала,
Всё уж спит везде:
Ты продрогла, ты устала,
Схоронись под одеяло,
Как птенец в гнезде.

За окном и ночь и стужа,
Млечно светит двор,
Снег бесшумно, тихо кружит,
Словно ткет из мягких кружев
Свадебный убор.

Только сердце спать не хочет;
В чутком полусне
То о будущем пророчит,
То минувшим горем точит,
То ли звукам вещей ночи
Вторит в тишине…

Что его опять тревожит?
Всё уж спит кругом.
Если было бы моложе,
Может быть, стучало б тоже,
Только о другом…

За то, что из тиши небытия
Ты вызвала две робкие душонки,
До полночи стирая рубашонки,
Не сетуй, не ропщи, не укоряй!

Как молодость ушедшая твоя,
Их беготня, и смех, и говор звонкий.
Безмерное доверие таят
Их широко открытые глазенки…

Что суждено им видеть, что понять,
Какую ношу, может быть, поднять
На этом зла и страды полном свете?

И ты за них, творец беспечный, мать,
За каждый их недоуменный взгляд,
За их прозренье горькое в ответе.

Еще кипели торжища Бух а ры,
Еще молились муллы по Корану,
Когда косые орды Чингисхана,
Перевалив через хребты Тянь-Шана,
В долину хлынули, как божья кара.
Месть хану, как степной кумыс, отрадна:
Зерно на корне будет сожжено,
Кровь потечет, как мутное вино,
И разоренью будет отдан о
Волшебное богатство Самарканда.
Как волны одичалые потопа,
Сметут столетья полчища орды,
Засохнут водоемы и пруды,
Степные кони вытопчут сады…
Не тот ли жребий ждет тебя, Европа?

Я всю ночь говорила стихами
И проснулась с счастливой улыбкой:
Это молодость била крылами
И коснулась рукой своей гибкой.

Я проснулась с счастливым напевом
Кружевных, несложившихся строчек.
С изумленьем, как Чистая Дева,
Я вникала, что голос пророчит.

Наяву? Или, может быть, снится?
Или молодость не умирает?
Чуть смеясь, подымаю ресницы,
Милым звукам забвенно внимаю.

И ты уж доктор: вот потеха!
Прими ж далекий мой привет
И пожеланья многих лет
Работы, счастья и успеха.

Давно ль я, кажется, входила
С волненьем в ваш утихший класс,
Где столько милых детских глаз
Меня вниманием дарило.

И ты меж них, философ новый,
Чуть старше дочери моей:
Две тонких ручки, взмах бровей
И лобик, уж тогда суровый…

Я Пушкина вам между делом
Читала звонкую строку
И, кажется, вдохнуть сумела
Любовь к чужому языку.

Теперь же я, по воле неба,
В бегах за молоком, за хлебом,
Здоровье, жизнь и силы трачу,
Порой смеюсь, а то и плачу.

Сердце ранено наше навеки,
И очей не найти сухих,
Тяжко поутру сомкнуты веки,
И веселье, и смех затих.
В разговоре пустом натяжки,
Но немой на устах вопрос…
Говорить?.. Но слова иссякли,
Чтобы плакать не хватит слез…

О, дитя мое,
О, сестра, вдвоем
Далеко мы уйдем, быть может,
В край, где сладко жить,
Где вольно любить, где земля, на тебя похожа!
Небо влажно там,
А по вечерам
Солнце прячет лицо в туманы,
Там твои глаза
Заблестят в слезах
И еще таинственней станут.
Там покой, обилие, лад,
Там краса и любовь царят.
Каждый там покой
Дышит стариной,
Комнаты разубраны богато,
Редкие цветы
Дивной красоты
С мирром там мешают ароматы.
Стены высоки,
В фресках потолки,
Как озера зеркала глубоки,
Все чарует взгляд,
Сердцу говоря
О волшебной роскоши Востока.
Там покой, обилие, лад,
Там краса и любовь царят.
Погляди, как спят
На каналах в ряд
Корабли с повадкой гулливой!
Редкие дары,
Верно, привезли
Для тебя, царицы счастливой;
Солнечный закат
Пламенем объят,
Пристань словно вылита из злата,
Паруса лежат,
Гиацинты спят,
В розовом сиянии заката.
Там покой, обилие, лад,
Там краса и любовь царят.

Мерцает пламя здесь и рядом
Дрожит, как первая слеза,
Что набегает на глаза…
А воздух пахнет листопадом.

Стоим в молчанье: что мы, где мы?
В огне дрожит упрек немой,
А первый иней, как зимой,
Пушит седые хризантемы.

Я однажды шел, когда темнеет,
Прага была царственней, чем Рим.
Стало страшно вдруг, что не сумею
Сна порвать, так был неповторим
В тишине весенней ночи город.
Звезды зажигались наудачу,
Что под крыльями под утро спрячут
Чудища старинного собора.
Я однажды вышел утром рано
И побрел в знакомые места,
Но у старого седого храма
Были заперты еще врата.
Горе путнику, который должен
У дверей весенним утром ждать;
Мне хотелось посмотреть, как звезды
Станут с неба утром улетать.
-----------------------------------
Где слагают крылья ангелы, чтоб спать?
У людей, лишь вечером положат
Голову усталую на ложе,
Крылья начинают прорастать…
----------------------------------
А слепой внезапно прозревает,
К розе вдруг приник губами он,
А глухой о чуде повторяет,
Слыша колокольный перезвон.

Я видела снежные вершины,
Но не о них пою я ныне.

В высотах, недоступных глазу,
Снега блистали, как алмазы.

Давило грудь, дух занимало,
Красы тех гор как ни бывало.

Но если средь родной равнины
Вдали увижу холм единый,

И облачко, как кружевное,
Тут сердце запоет иное.

Несутся облака над нивой,
Копытом кони бьют ретиво.

В снопах тяжелые колосья,
Святой Георгий меч заносит,

Чтобы отсечь главу дракону.
Горячий воздух полон звону,

Кружится мотылек над викой,
Душистой кашкой, повиликой…

Тут я немею от волненья
И брызжут слезы умиленья:

Все сердцу близко, все знакомо:
Как хорошо, как славно дома!

Ночь одела в сеть тумана
Каждый лист и куст.
Тихо повторять я стану
Звезды наизусть.
По ночам жестокий голод
Чувствует сова,
И бедняжка мышка колос
Догрызет едва.
Хоровод беспечных мошек,
Рея в тьме ночной,
Лета тихого не слышит
Мыши над собой.
Ночь сдавила все как панцирь,
Темень, ночь и тишь…
Умирают мошки в танце:
Их проглотит мышь.
Все живое смерть объемлет,
И пощады нет…
Все уж спит, лишь смерть не дремлет,
Бдит одна лишь смерть.