Неизвестен Автор - Неразобранный сборник 450 песен

Она такая же москвичка, как была.

Каштаны негры продают на площади Конкорт, Бредет сквозь лампочек салют бесснежный Новый Год. И парижане, о своем задумавшись, спешат, И рождество опять вдвоем с подружкою из США.

Наполнит праздничный Париж вино французское,

А ей пригрезится Москва белым-бела.

Она пьет водку, так как подданная русская,

Она такая же москвичка, как была.

Там, где слились воедино тучи с озерным простором, Где предрассветная дымка тает над сонной волной, Тысячи парусных лодок в танце закружатся скоро, Небо бледнеет и гаснут звезды одна за одной.

Сон необычный мне снился, будто бы в небо я взмыла, Голос из бездны небесной вдруг обратился ко мне. Ласково и с участьем небо меня спросило, Путь свой куда направляю в этой земной стороне?

Горькое небу признанье было моим ответом: Солнце стремится к закату, путь же, как прежде, далек. Вся моя жизнь - постиженье трудного дела поэта, Но совершенных так мало было написано строк.

Ветер поднялся в округе, ветер от края до края. Гордо парит надо мною в выси заоблачной гриф. Мчит на Тянь-Шань меня ветер, лодку волной подгоняет, Пусть ни на миг не ослабнет твой дерзновенный порыв.

Рождество

Крутит ветер фонари на реке Фонтанке, Спите, дети, до зари, с вами добрый ангел. Начинает колдовство домовой - проказник, Завтра будет рождество, завтра будет праздник.

Ляжет ласковый снежок на дыру - прореху, То-то будет хорошо, то-то будет хорошо, То-то будет смеху.

Каждый что-нибудь найдет в варежках и шапке, А соседский Васька-кот спрячется, царапник. Слон тогда такси ведет, розовые банты, Прочь бумагу, прочь перо! Скучные диктанты.

Замелькают в зеркалах платья-паутинки, Любит добрая игла, Любит добрая игла, Добрые пластинки.

Будем весело делить дольки мандарина, Будет радостно кружить елка - балерина. Полетят из-под руки клавиши рояля, И запляшут пузырьки в мамином бокале.

То-то будет хорошо, смеху будет много, Спите, дети, я пошел, Спите, дети, я пошел, Скатертью тревога.

Ковчег под дождем

Дождь, после вечерней духоты, D Fdim D До темноты, Em По каплям ярость поистратив. A7 D Прочь бегут, несущие зонты, Am H7 Em А ты забыла зонт и мокнешь, A7 В легком платье, ждешь D Трамвай, как ждут чудес, F#7 Hm

Дождь кляня, Em

И своевольный транспорт. A7 D H7

Исчез за поворотом G Gm

Красный мерседес, D H7

Сигналивший тебе Em

Настойчиво и страстно. F#7 Hm

К киоску жмешься одиноко D

Он как ковчег среди потопа Fdim

Лишь Ноя с зонтиком Em

Старинным не хватает A7

А он прижав букет к груди, D

Считает в лужах пузыри, Fdim

Тебя, насквозь промокшую, Em A7

Встречая. D

A7

Дождь быть тучами устал, Пока летал, И вот упал назло желаньям И прогнозам, Дождь дробит свой степ По тротуару, А гром, кошмар, Тебя всегда пугали грозы,

Брось свой страх,

Не так ужасен этот гром,

Грош цена

Твоим безгрешным суеверьям

Как сон возникнет в сумерках

сияющий вагон

Дождь кончится, а дальше все зависит

От везенья.

Пускай сигналит мерседес,

Не потерявший интерес,

Куда ему водителю до Ноя,

А он, не знавший слова "ждать",

Готов весть вечер скоротать

Под зонтиком напрасно беспокоясь,

Дождь, дождь.

И я уйду...

Алабин Швец

И я уйду, а птица будет петь, Как пела, И будет сад и дерево в саду И мой колодец белый На склоне дня прозрачен и спокоен. Замрет закат и вспомнят про меня Колокола окрестных колоколен.

С годами будет улица иной, Кого любил я, тех уже не станет, И в сад мой за беленою стеной Тоскуя, только тень моя заглянет. И я уйду один, без никого, Без вечеров, без утренней капели. И белого колодца моего. А птицы будут петь и петь, Как пели.

ПУТЬ НА ЮКОН. Куда нас новый день зоанес, Скажи,лохматый пес, Далеко ль форт Юкон, Ведь там был ты рожден?

Клондайк собак моих свалил И нет уж больше сил Бессмысленно идти, Ведь сбились мы с пути.

Пр| Но если ты следы в снегу найдешь

То не забудь,

Что твой последний путь

Только на Юкон,

Туда, где ты рожден.

Пусть не подведет собачье чутье

Только бы дойти,

Хотя бы нам вдвоем.

И вот он уши вдруг прижал На след чужой напав, К жилью быстрей понес Упряжку старый пес.

Всю жизнь лохматый добрый друг Судьбу из наших рук Безмолвно принимал, Людей не раз спасал.

Пр| Только на Юкон твой путь,

Только на Юкон.

Только на Юкон твой путь,

Только на Юкон.

Так восходит Луна

Зоя Ященко Олег Заливако

Я не знаю, что ты решил, Я не знаю, кто там с тобой, Ангел небо ниткой зашил Синей и голубой

Я не помню вкуса потерь,

Я не в силах противиться злу,

Каждый раз выходя за дверь,

Я иду к твоему теплу.

Это там в тенистом саду Белый ствол как белый олень, Высекает копытом звезду, Так начинается день,

Ты выносишь огромный зонт,

Он похож на крылья сосны,

Заслоняешь зонтом горизонт,

Так начинаются сны.

Там в камине теплится жар,

Ты толкаешь створки окна,

И из рук выпускаешь шар,

Так восходит луна.

Я не знаю, что ты решил, Я не знаю, кто там с тобой, Ангел небо ниткой зашил Синей и голубой.

Алый парус

Зоя Ященко Олег Заливако

Он рисует кораблик на зеленой волне, Ветер дует в лицо и путает парус с обрывком тучи, В комнате пахнет морем, в комнате на окне Расцветает в глиняной вазе весна,

Он скоро уйдет и оставит рисунок хозяйке квартиры, Девочке так мало лет и она не поймет, пока не поймет, Что, если уйдет художник, если художник уйдет, То и кораблик завороженный за ним уплывет.

Алый парус самый, алый в мире самый,

Сильный ветер и зеленая волна,

Вдаль идет художник, вдаль плывет кораблик,

Расцветает на окне весна.

Дом завален рисунками, В этих рисунках так мало великой тайны, Руки так неуверенно ищут краски, А линии так случайны, В комнате, как и в прошлом Очень памятный день: Расцветает в глиняной вазе сирень.

Он скоро вернется и все будет так Как всего лишь однажды было, Волны ударят в берег, А в раме оконной мелькнет силуэт весны, Девочка повзрослела, девочка не забыла, Девочка ждет, ей снятся чудесные сны.

Алый парус самый, алый в мире самый,

Сильный ветер и зеленая волна,

На волне кораблик, на корме художник,

В самом лучшем платье на корме она.

Голубая стрела

Зоя Ященко Олег Заливако

Голубая стрела без сигнальных огней Разбивая стекло исчезает в окне. Твой игрушечный поезд летит под откос, Только это уже Почему-то всерьез.

Оловянный солдатик на фланге стола И почти окружен, плохи ваши дела. Перевяжет сестра рассеченную бровь, Только это уже Настоящая кровь.

Он уходит один и не слышно шагов,

Он не смотрит назад, он не видит врагов.

Он уходит туда, где зови, не зови,

По колено травы и по пояс любви.

Это те же картинки прочитанных книг, Первозданная сила исходит от них. Только в книгах от ран не осталось следа, Там за красной горой Есть живая вода.