Сборник Сборник - Ленин и Сталин в творчестве народов СССР

В твои-то ходы подземельные,
Что на Красной славной площади,
Ходят все со старого и до малого,
Смотрят на тебя, на ясна сокола,
На ту ли на зорю, зорю утренню,
На ту ли на звезду поднебесную.

Вы подуйте-ка, ветры буйные,
Со всех четырех со сторонушек:
Со первой стороны со восточную,
Со второй-то все со западной,
Со третьей-то со летнею,
С четвертой-то со северной.
Сбросьте, скиньте гробову доску,
Раскройтесь-ко очи ясные
Да проговорьте уста сахарные.
Пробудись-ко, восстань, дорогой Ильич,
Посмотри-ко, погляди на славну матушку,
Славну матушку, каменну Москву…
Ты зайди, зайди во палаточку,
Во палату — в кабинет же свой,
Ты садись, садись все на стул же свой.
Ты возьми в свою руку правую,
Ты возьми перо скорописчато,
Ты пиши, лиши скору грамоту,
Скору грамоту по всей Россиюшке,
Во свою славну каменну Москву,
Во славной-от Ленин-град,
По колхозам всем и по фабрикам.

Вы не ждите-ко народ — люди добрые,
Как от старого все до малого,
Не по городам и не по деревенькам же,
Не придет к нам и не будет он,
Не будет наш дорогой Ильич.
Все дела поручил же и оставил он
Неизменному вождю всенародному,
Своему славному другу Сталину,
С Ильичом-то он всё думу думает,
Думу думает, речи говорит:
«Мы с тобой, Ильич, не расстанемся,
Не расстанемся, не разъедемся.
Вечно будет про тебя споминаньице».

Со ступеней на площадь голубую
Грядущие глядели времена
И видели:
    рука вождя, как буря,
Была над всей землей занесена.

По флангам шло стократное:
  — Не верьте!
Не верьте гневной, поднятой руке, —
Но вопреки истерике — Бессмертье
Уже стояло на броневике.

Потом, ломая сумрачные ветлы,
Через провалы рек, степей, мостов —
Шли Юг и Север в лентах пулеметных
И в круглых бомбах Запад и Восток.

Шли, затевая песни или воя,
Туда, где — необычайные дела,
Где рядом с пушкой зрело яровое,
Где в пулеметах радуга цвела!

Потомки верными сердцами дрогнут,
Услышат шелест флагов и знамен,
Когда в пути коснутся до огромных
Бессмертие имеющих времен.

Если б он путь не указал,
на мир не открыл нам глаза,
опять бы ходить в батраках да с сумой
и так бы вся жизнь — впотьмах.
И кем бы ты был, товарищ мой,
теперь одолевший его тома?
Окраину свою да пивную бы знал,
да с финкой бы — всех смелей.
А чем бы теперь была страна,
в которой его мавзолей,
в которой дело его гремит,
которая тверже, чем гранит?

Портретов Ленина не видно:
Похожих не было и нет.
Века уж дорисуют, видно,
Недорисованный портрет.

  Перо, резец и кисть не в силах
  Весь мир огромный охватить,
  Который бьется в этих жилах
  И в этой голове кипит.

Глаза и мысль нерасторжимы,
А кто так мыслию богат,
Чтоб передать непостижимый,
Века пронизывающий взгляд?

Чем яростней, не уставая,
За рубежи бросаем свет,
Тем радостнее навь живая,
Тем ярче Ленина портрет.

В глазах, увидевших все дали,
В руке, протянутой вперед,
Мы видим все, о чем мечтали
За часом час, за годом год.

Входил резец в тяжелый мрамор.
Стучали молот и кирка.
Шло время — день за днем — упрямо,
За годом годы, как века!

Пунктир и линию прямую
Недаром Сталин очертил.
И каждый штрих черту живую
Нам передал и закрепил.

И всюду — новь его живая,
И ей в борьбе предела нет,
И труд его обозревая,
Мы видим Ленина портрет.

Тысяча в рядах и каждый дорог
По-особому не только нам.
Вот идут товарищи, которых
Ленин называл по именам.

Их сжимали, комкали и гнули
Ветер и вода, огонь и твердь, —
Гвардию, прошедшую сквозь бури,
Через плен централов, через смерть.

Дальше, речь пойдет о переправах.
Об отрядах в грохоте, в дыму,
И представляется по праву
Слово поколенью моему.

Тут, величья класса не унизив,
Через смерть шагнувшие горой,
Комиссары армий и дивизий
Воинский выравнивают строй.

А за нами, не окинуть глазом,
Тоже под порядком боевым
Молодость, которая ни разу
Не видала Ленина живым.

Тысячи в рядах. И каждый дорог
По-особому не только нам.
Впереди товарищи, которых
Ленин называл по именам.