Оскар Уайльд - Стихотворения. Портрет Дориана Грея. Тюремная исповедь; Стихотворения. Рассказы

Дух времени (нем.).

Стр. 325. …когда он переселился из Бочки в Клуб… — Как известно, в бочке жил основоположник философии киников (циников) Диоген.

Стр. 326. …Мой большой друг… — По мнению английских комментаторов, это мог быть Фрэнк Гаррис, описавший в своей книге подобную встречу, или же Шерард.

Локвуд Фрэнк — обвинитель на втором процессе Уайльда.

Стр. 329. Силы эмоциональные, как я говорил… — В диалоге «Критик как художник», вошедшем в книгу «Замыслы», Уайльд отметил: «Эмоциональные силы, подобно силам физической среды, ограничены в своей продолжительности и энергии. Можно чувствовать столько-то, но не больше». Между тем искусство, с его точки зрения, дает возможность продлевать и повторять переживание многократно» (см.: Оскар Уайльд. Полн. собр. соч., т. V. М., 1909, с. 242).

…мученик в своем «плаще из пламени»… — «Мученик бледный в одеянии огненном» — стихи шотландского поэта Александра Смита, стяжавшего недолгий успех стихотворной пьесой «Драма Жизни» (1853). Уайльд ценил его и считал забытым несправедливо.

Стр. 330. Брут скрывал под плащом безумия… — Юний Брут, изгнавший последнего римского царя Тарквиния.

Перевод Б. Пастернака.

О дружбе (лат.).

«О дружбе» — трактат Цицерона.

Море смывает с людей все беды (древнегреч.).

Стр. 335. Море смывает с людей все беды — из трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде», ст. 1193.

Дитя своего века (франц.).

Для кого создан видимый мир (франц.).

Стр. 336. …для кого создан видимый мир… — «Я человек, для которого видимый мир существует», — так записали слова Готье братья Гонкур (см.: Эдмон и Жюль де Гонкур. Дневник, т. 1. М., «Художественная литература», 1964, с. 136).

Стр. 337. …«по неотступности его». — Из Евангелия от Луки, гл. 11, ст. 5-8.

Стр. 338. …Как царь Мидас… — из сонета о сонете Джона Китса (см. БВЛ, т. 125, стр. 585); перевод С. Маршака.

…Там, где другие видят всего лишь зарю… — из поэмы Вильяма Блейка «Видение последнего суда».

В 1881 году, когда Оскар Уайльд на собственный счет выпустил первый сборник стихотворений, в том же самом году и точно так же частным порядком в Индии была напечатана «Школьная лирика» Киплинга — ему исполнилось шестнадцать лет. Вскоре Киплинг начал систематическую литературную деятельность штатным сотрудником «Гражданской и воинской газеты» в Лахоре, а затем газеты «Пионер» в Аллахабаде. Киплингу было поручено редактировать еженедельное приложение к этим газетам, в котором должны были печататься занимательные очерки и рассказы, растягивающиеся на весь выпуск с указанием «Переверни страницу». Этот прием ввел столичный, лондонский журнал «Глобус», заставлявший читателей «вертеть» себя благодаря известным авторам. Провинциальные газеты таких средств не имели, и Киплинг сам взялся за работу над материалом, который бы заставлял читать себя. Из этих страниц-перевертышей сложилась его книга «Простых рассказов с холмов», изданная в Калькутте, но быстро нашедшая себе дорогу в Лондон. После этого сам Киплинг переезжает в Англию и становится профессиональным писателем.

Киплингу принадлежит ряд поэтических сборников: «Служебные песенки» (1886), «Баллады казармы» (1892), «Семь морей» (1896), «Пять народов» (1903), «Песни из книг» (1911), «Междулетие» (1919); несколько раз при жизни Киплинга издавались собрания его стихов, посмертно вышло наиболее полное собрание киплинговских стихотворений в 1940 году. Особое место занимает издание «Избранные стихотворения Киплинга» (1942), составленное известным англо-американским поэтом Т. С. Элиотом и снабженное его предисловием. У нас в 20-е годы приобрели известность переводы стихотворений Киплинга, сделанные А. Оношкович-Яцыной («Мэри Глостер» и др.) и сыгравшие заметную роль в формировании стиля некоторых наших поэтов. Эти переводы и ряд других вошли в «Избранные стихотворения» Киплинга (Пг., «Мысль», 1922, Л., ГИХЛ, 1936). Некоторые переводы из этих книг в настоящем издании использованы. В основном сюда включены прочно вошедшие в нашу поэзию переводы С. Я. Маршака, Константина Симонова и новые работы наших переводчиков.

Комментаторы и биографы Киплинга во множестве случаев затрудняются указать дату, когда то или иное стихотворение было им написано. Указывается первое появление в печати и сборник, куда вошли эти стихотворения.

Общий итог(стр. 341). — Впервые в 1907 г., вошло в «Путевые письма».

Моральный кодекс(стр. 342). — Впервые в 1886 г., вошло в «Служебные песенки».

Моя соперница(стр. 343). — Впервые опубл. в 1885 г., вошло в сборник «Служебные песенки».

Бессонная ночь (франц.).

La Nuit Blanche(стр. 345). — Впервые в 1887 г., вошло в «Служебные песенки».

«Серые глаза — рассвет…»(стр. 347). — Впервые в 1896 г.

Секстина королевских бродяг(стр. 348). — Впервые в 1896 г., вошло в «Семь морей».

Гефсиман(стр. 349). — Впервые в сборнике «Междулетие».

Песня Банджо(стр. 349). — Впервые в 1895 г., вошло в сборник «Семь морей».

«Мэри Глостер»(стр. 352). — Опубликовано впервые в 1896 г., вошло в «Семь морей». Это стихотворение — «драматический монолог», форму которого разработал выдающийся английский поэт Роберт Браунинг. В автобиографической повести «Ловкач и компания» Киплинг вспоминал, как его еще в школьные годы мальчишки били по голове сборником «монологов» Браунинга, и эта книга «Мужчины и женщины» (1885) буквально вошла ему в сознание. Технику «драматического монолога» Киплинг использовал и в рассказах (см. «В наводнение»), а через него «драматический монолог» получил широкое распространение в литературе. О стихотворении см. также предисловие.

Баллада о «Боливаре»(стр. 356). — Впервые в 1890 г., вошло в сборник «Баллады казармы».

Самая старая песня(стр. 358). — Из сборника «Междулетие».

Сторожевой дозор на мосту в Карру(стр. 358). — Впервые в 1901 г., вошло в сборник «Пять народов».

Южная Африка(стр. 360). — Вошло в сборник «Пять народов». Стихотворение отражает «географию» и идеологию британского вторжения в Африку, которое, кроме империалистической экспансии, не могло иметь никакого другого «оправдания». Киплинг пытается занять в этих стихах характерную для него позицию «человека дела», практического исполнителя, чувствующего себя в положении более достойном, по крайней мере, по сравнению с теми, кто, оставаясь дома, политиканствует, либеральничает, загребая жар чужими, солдатскими, руками. Киплинг старается не думать об этой войне больше того, что может думать самый обычный «Томми Аткинс», рядовой солдат. Эту психологию он знает и умеет передать, однако в целом стихотворение служит прямой иллюстрацией того, о чем говорил в связи с позицией Киплинга А. И. Куприн: «…если прочитаешь все, без перерыва, залпом — чувствуется не гений, родина которого мир, — а Киплинг — англичанин, только англичанин, и притом англичанин наших дней. И как бы ни был читатель очарован этим волшебником, он видит из-за его строчек настоящего культурного сына жестокой, алчной, купеческой, современной Англии, джингоиста, беспощадно травившего буров ради возвеличения британского престижа во всех странах и морях, «над которыми никогда не заходит солнце»; поэта, вдохновляющего английских солдат на грабеж, кровопролитие и насилие своими патриотическими песнями» (А. И. Куприн. Собр. соч. в девяти томах, т. 9. М., 1964, с. 497).