Габриэла Мистраль - Избранные стихи

на цветники Ассизи я набрела однажды,

и освежила губы нездешняя прохлада.

К Франциску из Ассизи меня вела дорога,

он вышел мне навстречу, бесплотный, как туманы,

целуя чаши лилий, гноящиеся раны,

в любом явленьи божьем целуя имя Бога.

Мистраль, певец Прованса! Я помню и поныне

земли разверстой комья, пьянящий запах пашен.

Взгляд девочки влюбленной беспомощно-бесстрашен

и суждено ей сгинуть в обугленной пустыне.

И ты, Амадо Нерво, сладчайший голос горлиц,

из выжженного сердца невынутое жало.

Цепочка гор далеких ломалась и дрожала,

когда я вдаль глядела, от строчек не опомнясь.

О доблесть книг старинных, о ветхая бумага,

ты не сдаешься тленью, чтоб утолять печали.

Иов, как прежде, страждет, и безответны дали,

и жив Фома Кемпийский, и горечь, и отвага!

Как Иисус, свершая свой крестный путь с любовью,

вы раны отирали стихом, и ваши лики

на книгах проступили, и платом Вероники

глядит творенье -- роза, запекшаяся кровью!

Целую ваши губы, ушедшие поэты!

Вы стали горстью пыли, но остаетесь рядом,

спеша меня ободрить и голосом, и взглядом,

и вечным кругом лампы мы в сумраке согреты.

О мертвые, вы с нами во славе бестелесной!

Прильну во мраке ночи к распахнутым страницам -

к глазам неутоленным, сожженным страстью лицам,

скипевшимся во прахе, в земле глухой и тесной.

Перевод Н.Ванханен

11. Капля желчи

Не пой, не пой! - всегда останется

на языке твоем горчица, -

та песня, что должна родиться.

И не целуй! -- всегда останется

твой поцелуй, -- что за проклятье! -

не в сердце, а поверх объятья.

Молись, молись, -- молитва сладостна,

но слаб язык, -- воскликнешь: "Отче!" -

да не уйдешь от вечной ночи.

Смерть милосердной не зови ты! -

в ее объизвествленной плоти

кусочек нерва все ж останется, -

почувствуешь, как давит камень

на прах твой да и на червей,

что так живучи и не сыты,

хоть смертью кормятся твоей.

Перевод И.Лиснянской

12. Грустный Бог

Под ветхий шорох осени-калеки,

где дряхлость рощ прикрыта желтизною,

я подымаю горестные веки,

и мой Господь встает перед мною.

Глухих часов медлительные слезы,

кармин листвы и золото заката.

Осенний Бог забыл псалмы и грозы,

в его глазах смятенье и утрата.

И мнится мне, что Тот, в огне и громе,

воспетый слепо, с опьяненьем страсти,

едва ли есть; да есть ли кто-то, кроме

того, кто сам нуждается в участьи!

Поблекли щеки, руки ослабели,

а в сердце -- рощей стонет непогода,

туманный взгляд не достигает цели,

и нас Ему не видно с небосвода.

И я из человеческого ада

иду к Нему с молитвой небывалой:

-- Верь, Отче наш, нам ничего не надо,

наш всемогущий, хрупкий и усталый!

Перевод Н.Ванханен

Боль

13. Встреча

С ним я встретилась на тропинке,

Речка спящая не пробудилась,

Не раскрыл шиповник бутоны,

А душа моя вдруг раскрылась, -

И у женщины потрясенной

Все лицо залито слезами!

Шел и нес на губах веселых

Он свою беспечную песню.

А взглянул, и мне показалась

Песня глубже глуби небесной,

А тропинка мне показалась

Странной, словно во сне бессвязном, -

Неспроста на рассвете алмазном

Все лицо залито слезами!

Напевая, прошел он дальше

И унес мой восторг с собою...

Цвет шалфея на стал синее, Н

е вознесся в небо с мольбою.

Ну и пусть! Ведь воздух пронизан

Потрясенной моей душою.

Хоть меня и никто не унизил,

Все лицо залито слезами.

Нет, не он у зажженной лампы

Просидел всю ночь одиноко, -

Спал, и грудь его не щемило

От тоски моей беспросветной,

Но, быть может, во сне глубоком

Обступал его запах дрока,

Потому что у женщины бедной

Все лицо залито слезами!

Ни от голода, ни от жажды

Не всплакнула я в жизни ни разу;

Но Господь мне послал не встречу,

А пожизненную проказу.

Мама старая каждый вечер

За меня молит Бога. Но, видно,

У меня теперь будет вечно

Все лицо залито слезами!

Перевод И.Лиснянской

14. Люблю любовь

Бьет по ветру крылом, вольно топчет дорогу земную,

И трепещет на солнце, и любит лесное житье.

Не пытайся ее отогнать, будто думу дурную, -

Нет, придется признать ее!

Знает бронзы язык и язык умоляющей птицы,

Повелительный говор морей и ненастья нытье.

На нее замахнуться не вздумай, не смей рассердиться,

Нет, придется принять ее!

У нее все повадки хозяйки: поддавшись минуте,

Разбивает цветочные вазы и льды, как старье,

Не пытайся разжалобить иль отказать ей в приюте, -

Нет, придется впустить ее!

Отвечает на все, как всевидица, слух твой лаская,

Изощренно коварство ее и искусно лганье.

Не божественная тебя мудрость спасет, а людская, -

И поверишь словам ее!

И завяжет глаза, но повязки льняной не сорвешь ты,

И протянет горячую руку, и примешь ее,

И пойдет, и пойдешь ты .за ней, хоть поймешь ты,

Что уходишь в небытие!

Перевод И.Лиснянской

15. Безмолвная любовь

Ненавидеть бы тебя, подобно зверю,

чтобы ненависть в лицо швырнуть при встрече!

Но люблю я и любовь свою не вверю

ненадежной человечьей темной речи.

Ты хотел бы, чтоб признанье стало стоном,

чтобы пламени и бездны клокотанье,

а оно своим теченьем потаенным

выжгло русло -- и ни сердца, ни гортани.

Я -- молчание соленого лимана,

а кажусь фонтанной струйкой безголосой.

Немота моя страшна и окаянна,

но всесильней безъязыкой и курносой!

Перевод Н.Ванханен

16. Экстаз

А теперь, Христос, закрой мне глаза,

Губы заледени, -

Потому что сказаны все слова

И лишними стали все дни.

Друг от друга не отрывали мы глаз, -

Он смотрел на меня, а я на него, -

Словно в смерть вонзались зрачки, -

Как огонь агонии, длился экстаз,

Озаряя последнею бледностью нас.

А за этим мгновением нет ничего!

О как судорожно говорил он со мной!

А в смятенных словах моих, полных тоски,

Был восторг, и истома, и страх, -

О судьбе говорила моей и его,

О любви роковой, -

О замесе крови на сладких слезах.

После этого знаю я -- нет ничего!

Не осталось росинки такой на цветке,

Чтоб слезой

По моей не скатилась щеке.

На губах -- немота,

И в ушах -- глухота,

И в глазах -- слепота, так бесцветна земля!

Смысла жизни ни в чем не увижу я,

Ни в багровых цветах,

Ни в безмолвных снегах!

Потому и прошу я тебя, Христос, -

Я и в голод к тебе за хлебом не шла, -

А теперь пожалей,

Закрой мне глаза,

Иней на губы мне положи.

От ветра плоть мою защити, -

Ведь его слова пронеслись по ней,

От дневного света освободи, -

Днем я вижу его ясней!

Так прими же меня, я иду,

Переполненная, как земля в половодье!

Перевод И.Лиснянской