Анна Гедымин - С четверти первого до полседьмого

И, решения не зная,
Еду к озеру в бору,
Где осока жестяная
Громыхает на ветру,
Где с тобой мы были счастливы…
Забреду поглубже в лес,
Вымогая взгляд участливый,
Взгляд ответный у небес…

Болью в сердце отозвалось:
Отчего мы с тобою врозь?

Как же это вдруг получилось
В не жестокой, в общем, судьбе?
Для того ль я шутила, снилась
И так нравилась долго тебе?

Появлюсь из-за поворота,
Всё скажу тем, кто рядом живет!
И не факт еще, что кого-то
Эта правда моя убьет…

Но как взглянешь — с мольбою, с печалью —
Прямо в смутную душу мою,
Сразу всё тебе обещаю:
Не приду, не скажу, не убью…

Я знала, что предашь.
Но я тебя люблю.
Боль от тебя милее чьей-то ласки.
Я без руля плыла,
подобно кораблю
Пред гибелью.
Да только без опаски.

Я принимаю боль.
Влюбленных просто бить —
Душа их неувёртлива прямая.
…Уже нельзя понять,
чтобы, поняв, простить,
И хочется простить — не понимая…

Вспомню: клен позолоченный
в небо глядит, не мигая,
Занимаются сумерки,
пухнет дымок над трубой…
Это жизнь моя — сладкая, жалкая —
набегает,
А потом — отступает. И все.
И не будет другой.

Морщат реку жуки,
колобродит веселая рыба,
Сено, россыпь черничная —
всех и не вспомнишь потерь.
Но останутся светлыми
дни на обочине взрыва,
А не в центре его,
эпицентре его — как теперь.

Время шло — и ушло.
Так душа вылетает из тела.
Так в колодце единственном
вдруг иссякает вода.
Я любила тебя.
Я тебя потерять не хотела.
(Жаль, что все позади!)
Я любила тебя — навсегда.

Я жену твою не обижу,
Как бывало в прошлом году, —
Даже в снах тебя не увижу!
Даже близко не подойду!

Мне, змеюге, вырвали жало,
Кровь моя обратилась в лед.
Что ж глядишь на меня так жадно
Все мечты свои напролет?..

Где, обреченный на неуспех,
Падает первый снег
И, вызывая то гнев, то смех,
Занимается век,
Где упоенно, влажно, темно
В вазе гибнут цветы, —
День забредает в мое окно,
Посторонний, как ты.

Дым расплывается по реке,
Костенеет вода…
Ты забывай меня вдалеке —
Медленно, навсегда.

Даже когда заскулит в трубе
Ветер — сильней зверья,
Ты не подумай, что по тебе
Стонет душа моя…

Не ту, что, празднично-светла,
Меня спасла,
А ту, которая была
Слепа и зла,
Ту, что измучила меня,
Повергла в тьму,
Я, вместо адского огня,
С собой возьму…

Наговориться не могли
И наглядеться не могли.
Стояло озеро вдали
Над кромкою земли.

Струились ночи, как вино,
И дни мелькали сквозь окно,
Листва меняла масть.
Иссякло озеро давно…
Но было нам не суждено
Друг другом за короткий век
Налюбоваться всласть…

В малиннике — змеи.
Любой наполняющий миску,
Корзинку иль что там,
незвано пришедший извне,
Охотником будучи,
сам подвергается риску, —
Становится жертвой
с малиною наравне…

…Когда мы бредем с тобой,
за руки взявшись и взглядом
Друг друга лишь трогая,
не различая тропы,
Я тихо кричу:
«Осторожно! Возмездие рядом!
В малиннике — змеи, любимый!
На стеблях — шипы…»

А у сына — твое
выраженье лица, движенья,
Лишь от осени —
желтоватая прядь.
Каково мне, выбравшейся
из вражьего окруженья,
Обернуться — и вновь
перед прошлым своим стоять!

Даже страшно смотреть,
до того вы видитесь оба
В одном лице.
Вот ведь каверзное волшебство!
Каково мечтавшей
любить этот облик до гроба
В самом деле до гроба
обреченной любить его!

Поспевает подсолнух.
В нем растенье и солнце — двое.
Горизонт так отчетлив,
словно впрямь он — последний край…
«Отпусти! Отпусти!» —
умоляет сердце седое.
Воспаленная память
заклинает: «Не отпускай!..»

Смуглый сентябрь за окном,
В чашке — лиловая слива…
Будет ли в мире ином
Так же красиво?..

Темная теплая тишь,
Вьется дымок аккуратно…
Как ты по листьям летишь —
То от меня, то обратно —
Буду ль смотреть и смотреть?
А в промежутке
Будет ли так же болеть
Сердце за сутки?

Ты для меня
Больше, чем беда,
Больше, чем вода
В пересохшей округе.
Ты для меня —
И шальная толпа,
И лесная тропа,
И друзья, и подруги.

Давай
Сядем, как в детстве, в трамвай,
Чтобы лужи и брюки клеш!
Давай
Ты никогда не умрешь!
Лучше уж я…

И стану для тебя
Солнцем над головой
И лохматой травой
У ограды.
Чтоб все подруги твои
И все супруги твои
(И даже мама твоя!)
Мне были рады.

Привыкла!
Себе проливными ночами шептать:
«Не реви!»
Горьким истерзанным ртом.
Как дико
Твои прошлогодние письма читать
о любви,
Зная, что будет потом!..

«Убежать от постылого мужа…» —
Эта песня слагалась веками.
Отражаются ангелы в лужах
Облаками…

«Стану я медоносной травою
Для тебя, мой любимый, горячий!»
Только небо над головою
Не спасет уж теперь и не спрячет…

Неужели могло быть и хуже?
Неужели все это со мною?..
Убежать от постылого мужа —
Возвратиться ничейной женою…

Любовь прошла — и не сыскать следа.
Лишь память гонит волны предо мною,
Как темная венозная вода,
Что в реках подымается весною.

Любовь была нешибким ручейком,
Худым потоком, резвым только в мае,
А вспомнишь про нее — и в горле ком,
Как будто впрямь стремнину вспоминаешь…

Как мы смешны, когда в сужденьях скоры!
Сказал: «Забудь!» — и с этого-то дня
Я не одна, со мною тот, который
Который год уходит от меня.

Объединяет нас все крепче, резче
Чудная эта общая беда:
При деле он — он собирает вещи,
При деле я — прощаюсь навсегда.