Зинаида Миркина - Чистая страница: Избранные стихи (конец 2009 — первая половина 2011)

Что говорят душе просторы?
Что надо кончить всякой спор.
Что скоро ли или нескоро
Мы превратимся все в простор.
Что жизнью тайной, вечно новой
Раскрытый небосвод набух.
Внутри молчанья зреет Слово,
И этим миром правит — Дух.
О, света нежного разливы —
Пространства голубая кровь…
Земные дали молчаливы,
Как бесконечная любовь.

Когда на душу сходит благодать,
Есть повеленье это передать.
Есть повеленье, чтоб кому-нибудь
Она ещё заполонила грудь.
Есть повеленье (кто его даёт?)
Раскрыть над этим миром небосвод.
Раскрыть всю душу насквозь, на просвет
И показать, что стен у Бога нет,
Что Он не хочет спрятать ничего
От сердца моего и твоего.

Не завидуй Моцарту, Сальери!
Он открыл перед тобою двери,
Он открыл широкую дорогу
Напрямик, сквозь стены, прямо к Богу.
И зачем, зачем такие муки,
Когда есть на свете эти звуки?
Не его и не твои — ничьи,
Точно задрожавшие ручьи.
Точно эта вешняя вода,
Что бежит в ничто и в никуда,
Что сквозит через любую сеть,
Чтоб лучиться, ликовать и петь.

И снова — ликованье,
И снова — вешний свет,
И снова ранней ранью
На небе — Божий след.
Берёз высоких свечи,
Залитый солнцем лес.
И — сердца с сердцем встреча —
Воистину воскрес!

Раскрытость неба. Что она даёт?
О чём она душе напоминает?
…Тот до рожденья начатый полёт,
Та жизнь, умом забытая, иная.
Без имени, без слов, без черт лица,
Не знающая срока и границы.
Вот та, что так заполнила сердца,
Что им в самих себе не уместиться…

Ах, зачем мы все не вместе?
Почему Господни вести
Не до всех сердец доходят?
Столько шири в небосводе!
Столько места в сердце Божьем:
Все в него вместиться можем.

Буйство зелени весенней,
Натиск жизни — грудь мала!
Тяжести опроверженье,
Сила тайного крыла.
Эти листья, эти птицы,
Эта нежность, этот звон!
Боже, что со мной творится?
Или старость — это сон?
Или Ты на самом деле
Каждой новою весной
Пробиваешь с силой щели
В недрах плотности земной?
И на пне замшелом сидя,
Господи, опять, опять
Мы Тебя способны видеть,
Осязать и обонять!..

Я пропаду, чтоб снова возродиться, —
Нырну в поток немого бытия.
Я буду елью, яблонею, птицей.
Я буду всем и всюду буду я.
Но для тебя я буду только тенью,
Покуда жизнь имеет вес и срок,
Пока ты не почувствуешь Движенье,
Покуда сам ты не войдёшь в Поток.

Имеющий глаза да видит!
Да слышит, если уши есть!
Наперекор земной обиде
Сквозь смерть пробившаяся весть!
Сквозь боль взошедшая осанна —
Ещё страданья так свежи.
Ещё в груди зияет рана.
Не веришь? Так персты вложи…

Мир, переполнен благодатью,
В великой нежности затих,
Как будто я в Твои объятья
Вхожу и пропадаю в них.
Как будто мир совсем безгрешный
И нерушим его покой.
И чудится за лесом вешним,
За соснами — простор морской…

В синий мир уводят дали,
В мир зелёный вводит близь.
Как деревья рассказали
Сердцу, что такое жизнь!
Как я им сейчас внимаю!
Как вдыхаю благодать!
Всё до капли понимаю,
Но сумею ль передать?
Ведь не так же, как мы с вами,
Говорит лесной прибой.
Скажет всё, но не словами —
Всею сутью, всем собой.

Где-то иволга тихо поёт,
В гуще веток зажёгся алмаз.
Я не знаю про век и про год,
Я про Бога лишь знаю сейчас.
Чуть склоняются ветки ракит,
Тихо ветер качает листы.
Это ветер с душой говорит,
Это иволга с сердцем на ты.
Все слова залила благодать,
Ни словечка не произнесу.
Чтобы что-то про Бога понять,
Надо иволгу слышать в лесу.

Как прозрачна зелень леса!
Листья — капли изумруда.
Не задёрнута завеса:
Бог просвечивает всюду.
Вот Он! Вот Он — в плеске веток.
Как душа возликовала!
Эти лёгкие просветы —
В бесконечное провалы.

Зелёный, первый нежный цвет —
Всё в танце, всё в пути, в полёте.
Ещё весь лес едва одет,
Ещё нет тяжести у плоти.
Ещё царит и дышит дух.
Вот он! Вдохни его, потрогай.
Листвы новорождённой пух
Ещё не отделён от Бога.

Если молодость прошла,
Отчего набухли почки?
Отчего шумит ветла,
И салатные пушочки
На концах у веток ели?
Если жизнь идёт к концу,
Что же птицы так распелись,
Вознося хвалу Творцу?
Что ответить? Что тут скажешь?
Ничего. Шумят листы.
Господи, ведь я всё та же.
Господи, всё тот же Ты.

О, как Ты настойчив, немой невидимка,
Сам слова не скажешь, а мне — говори!
Над лесом дрожащая сизая дымка,
И что-то дрожит и трепещет внутри.
И слово крадётся впотьмах осторожно.
А что ему делать? Ты здесь. Ты велишь —
И я подчиняюсь. Но сколько же можно?
Опять — целым миром набухшая тишь…

Сердцу отдыха нет ни дня,
Как растущим всю жизнь лесам.
Бесконечность внутри меня.
Бесконечность стремится к вам…

Ощутить Тебя в ветре, шуршащем в ветвях,
Ощутить Тебя в росте листочков весенних,
Ощутить свою вечность сквозь тающий прах,
Ощутить в смертном теле своём — воскресенье.
Ощутить Тебя — значит вот здесь, во плоти,
В точке сердца почувствовать шири Вселенной,
Узким входом в безмерность пространства войти
И сквозь все измененья познать неизменность.

Так вот что это значит, Боже!
О, как же надо лес беречь нам!
Ствол каждый — провод, что проложен
Тобою прямо в бесконечность.
И если только подключиться
К тем проводам душой и телом,
То вот — разомкнута граница,
И силе жизни нет предела.

Сказать о Боге напрямик?
Да разве есть такой язык?
Да есть ли в словаре слова
Пригодные для Божества?
Их в жизни не было и нет.
Но есть заговоривший свет,
Есть полногласье красоты —
Заговорившие цветы
И в бесконечном океане
Заговорившее молчанье.
Клён наклонился надо мной.
Я тихо говорю с сосной.
Всю жизнь душа внимать готова
Тому, Который сам есть слово,
Тому, Который сам есть свет,
И для Кого слов наших нет.