Виктор Поляков - «Мы последние поэты…». Избранные стихотворения.

Что известности случайность?
Мне милее суеты
Целомудренная тайность
Откровений красоты.

Так: с мучительным недугом
Любославья незнаком,
Лишь поэтам был я другом,
Для немногих был певцом.

И спокойным, хоть безвестным,
Я вступаю ныне в свет:
Неизвестный неизвестным
Шлет поклон и шлет привет.

Ты враждою не погубишь,
Ты хвалой не будешь мил;
Если ты меня полюбишь —
Я давно тебя любил.

С тех пор, как род людской лукавый,
Плененный славой суеты,
Не чтит святыни вечной славы,
Не чтит святыни красоты, —

Весь день стоит она, угрюма.
Кругом и шумно, и светло,
Но неотвязчивая дума
Туманит вечное чело:

Ей стыдно за людей безумных!
Но из обители теней
На крыльях темных и бесшумных
Забвенье мук слетает к ней.

День отсиял, оно слетело, —
И ночи девственная мгла
На беломраморное тело
Покровом трепетным легла.

Верховный жрец во мгле ночной
Стоит безмолвно у порога:
Блестит вдали, блестит земной
Сосуд губительного бога, —

Он полон девственной росы…
Разбить? Солжет сосуд разбитый:
Заутра в храм сбегутся псы
Лизать отравленные плиты…

Жрец улыбается во мгле —
И ночи мрак трепещет зыбкий
И все живое на земле
Во сне дрожит от той улыбки

Гордо поют победители,
Камни грызут побежденные;
Непримиренные,
Снова сойдутся воители.

Но средь немой бесконечности
Тусклых равнин мы, сраженные,
Спим, примиренные,
Сном упоительным вечности.

В тихий час неоскверненный,
Я люблю вечерний звон,—
Лаской тени усыпленный,
Над полями, отдаленный,
О себе забывший сон…

Сумрак летний, златотканый…
С угасающей зарей,
Сон безвестный, сон туманный,
Кто-то тихий и желанный
Умирает над землей.

He мефистофель он вертлявый,
Не бес ничтожный и лукавый:
Он злобы тяжкой бронзу влил
В слова скудельные, простые,
И формы хрупкие разбил,
И безобразные, немые,
Явились лики темных сил.

Прочел я в книге мудреца:
Природу вещий сон тревожит,
Весь мир страдает без конца,
Проснуться хочет и не может.

Я вышел в сад. Меня он звал,
Полдневным зноем упоенный:
В сияньи золотом дремал
Весь этот мир, в себя влюбленный.

Лицо — лицо твое смеется;
Глаза твои — в них смеха нет,
Они темны. В них не проснется
Улыбки юной дерзкий свет.

Меня пленяет бесконечно
Их неразвеянная тишь.
Я вижу: ты смеешься вечно;
Я знаю: вечно ты грустишь.

О, будь грустна! Земного счастья
Земных утех не жди! О, пусть
Тебя хранит от сладострастья
Твоя таинственная грусть!

Уйди. Забудь меня. Далеким —
Даль ясных грез. В полночной мгле
Хрустальным озером глубоким
Лесным — ты будешь сниться мне.

Над нами звезд живые очи.
Кругом — ни звука Тишина —
В глубоком сне июньской ночи —
Как бы застывшая волна.

Но, отдаваясь без возврата
Безумно-трепетному сну,
Цветы волною аромата
Поят застывшую волну.

Над нами звезд живые очи
И, ароматами пьяна,
В глубоком сне июньской ночи
Дрожит незримая волна.

Больные сны меня связали,
Ко мне приблизились толпой
И мне насмешливо сказали:
Ты наш навек, поэт слепой.

Но я — змея святой измены —
Но я — могучий новый сон —
Но я разрушу эти стены,
Как ты, о мученик Самсон!

Я их убью, — я, демон боли!
На мир пустынный поглядеть —
Вдохнуть смертельный воздух воли
И с ними вместе умереть!..

Вот привезут к вам божество
Неверных снов, гаданий тайных:
Да не прельстит вас торжество
Богов бессильных и случайных!

Несите мне обильну дань
Благоговения и страха:
Простер я благостную длань
И чудом плоть воздвиг из праха.

И дрогнул мрак — и вспыхнул вдруг —
И стал подобен багрянице —
И над землею мчится дух
В молниеносной колеснице —

И где, исполнено чудес,
Аморра высилось жилище,
Уже дымится пепелище
Под сводом смолкнувших небес.

Понятен мне твой злобный крик:
Ответа ждешь ты, клеветник;
Но мы забывчивы, поэты:
Умри, мой друг Врага из Леты
Я эпиграммой не спасу.
Кого люблю, кого ревную,
Тому бессмертие дарую
И мирт невянущий несу.

Фалерна темное вино
Благоуханней в тонкой чаше.
Смотри, вот золото: оно
В моей руке ценней и краше.

Не убеждай меня, пришлец, —
То скучный труд и труд напрасный:
Пою, восторженный певец,
В прекрасном теле дух прекрасный.

Огромный коршун в небе рея,
Увидит жирный труп злодея,
Слетит с пылающих высот,
Себя с находкою поздравит
И к ночи на восток направит
Отяжелевший свой полет.

Заря вечерняя зажгла
Великих риз недвижный пламень,
И человек, и зверь, и камень
Поют Создателю: хвала!..

Он опочил. Сладка дремота
И миром созданным светла
Миродержавная забота
Предвечнодумного чела.

Я прежде был волной. Не знал я ни печали,
Ни страсти роковой… В задумчивой ночи
Сияньем сладостным таинственно пронзали
Меня далеких звезд далекие лучи.

Я прежде был волной… В томительной пустыне,
В пылу земных страстей, охвачен суетой,
Молюсь я, как лучам целительной святыни,
Сиянью грезы золотой.