Николай Туроверов - Меч в терновом венце

Была Державная Россия,
Была великая страна
С народом мощным, как стихия,
Непобедимым, как волна.
Но под напором черни дикой,
Пред ложным призраком «свобод»
Не стало Родины великой,
Распался скованный народ.
В клочки разорвана порфира,
Растоптан царственный венец,
И смотрят все державы мира,
О, Русь, на жалкий твой конец.
Когда-то властная Царица,
Гроза и страх своих врагов,
Теперь ты жалкая блудница,
Раба, прислужница рабов!
В убогом рубище, нагая,
Моля о хлебе пред толпой,
Стоишь ты, наша Мать родная,
В углу с протянутой рукой.
Да будут прокляты потомством
Сыны, дерзнувшие предать
С таким преступным вероломством
Свою беспомощную Мать!

Среди скорбей, среди невзгод
Всегда я помню мой народ;
Не тот народ, что ближним мстит,
Громит, кощунствует, хулит,
Сквернит святыни, нагло лжет,
Льет кровь, насилует и жжет,
Но тот народ — святой народ,
Что крест безропотно несет,
В душе печаль свою таит,
Скорбит, страдает и молчит,
Народ, которого уста
Взывают к милости Христа
И шепчут с крестного пути:
«Помилуй, Господи, прости!..»

Желанное, светлое слово — «свобода»,
Прекраснейший лозунг на вид,
В устах исступленного зверя-народа
Преступной насмешкой звучит.

Свобода — темница! Свобода — оковы!
Свобода — законный грабеж!
Свобода — венец, как и прежде терновый!
Какая ужасная ложь!

Он идет, великий Хам,
многорукий, многоногий,
Многоглазый, но безбогий,
Беззаконный, чуждый нам.

Слышим, слышим — это он
С грубой наглостью смеется;
Это он галдит, плюется
И смердит со всех сторон.

Посмотри — он на глазах
Топчет розы, рушит зданья,
Вековые изваянья
Повергая дерзко в прах.

Видишь — он уж здесь и там,
Возле нас и вместе с нами;
Мы стоим пред ним рабами,
Шепчем: «Сжалься, грозный Хам».

«Шапки к черту предо мной!
Я пришел, стихийно-дикий!
Я — ваш царь, я — Хам великий,
Вам ниспосланный судьбой.

В красной пляске круговой
Храмы я, смеясь, разрушу;
Вырву сердце, вырву душу
У живущих головой.

Я заставлю пред собой
Колебаться в страхе троны;
Я к ногам своим короны
Брошу с дьявольской хулой.

Позабудьте навсегда
Знанья, роскошь и искусства:
Я вам дам иные чувства,
Чувства, чуждые стыда.

Так иди ж на общий пир,
Зверь стобрюхий, многоликий!
Я — ваш царь, я — Хам великий;
Я сотру культурный мир!..»

Тяжелое время всеобщей разрухи,
Как туча, нависло в стране;
И образ ужасный кровавой старухи
Повсюду мерещится мне.
Костлявая тень с сатанинской улыбкой
По градам и весям ползет
И, нагло глумясь над народной ошибкой,
К свободе проклятой зовет:
«Вставай, поднимайся, рабочая сила!
Кинжалы и косы востри!
Я долго боролась, но я победила,
И пали в России Цари!
Проснись, раскачайся, народ сиволапый,
Я черный вам дам передел.
Удвойте, утройте мужичьи нахрапы,
Делите господский надел.
Не бойтесь возмездья, не бойтесь расплаты,
Спешите за мной, удальцы!
Мозолистой дланью громите палаты,
Сжигайте дома и дворцы!..»
Пылает кровавое зарево неба,
Пылают усадьбы подряд,
Пылают навалы свезенного хлеба —
И красные галки летят.
Ликует и пляшет с народом старуха
Под грозный, погромный набат;
Мила ей всеобщая наша разруха,
Наш общий, смертельный разлад.
Гремят и несутся хулы и проклятья,
Чернь празднует вольную новь,
И в пьяном неистовстве режутся братья,
И льется крестьянская кровь!

Грозно удары гудят и гудят,
Колокол плачет и стонет;
Пьяный народ под зловещий набат
Совесть навеки хоронит.

Дергает веревье страшный звонарь
С злобой и яростью пьяной;
В зареве красном зловонная гарь
Носится в дымке туманной.

Громко скликает гудящая медь
Чернь на кровавое вече.
Рвется на волю двуногий медведь,
Падая кубарем с печи.

Рушатся кровли церквей и палат,
Падают в парке березы;
Эхом звериным далёко звучат
Вопли, хулы и угрозы.

Челядь под крики и звон топоров
Празднует праздник свободы,
С песнями пляшут у ярких костров
Диких людей хороводы.

Льется сивуха; ликует разврат;
Боги летят с пьедесталов;
Зычно скликает погромный набат
К падали красных шакалов.

Шапка упала к ногам звонаря;
Ждать, мол, осталось немного:
Выкинул он из России Царя,
Выкинет, кстати, и Бога.

Грозно удары гудят и гудят,
Колокол плачет и стонет;
Пьяный народ под зловещий набат
Совесть навеки хоронит.

Бьет наш последний, двенадцатый час!
Слышите голос, сзывающий нас,
Голос забытый, но голос родной,
Близкий, знакомый и нам дорогой.
Слышите вы этот властный призыв
Слиться в единый, могучий порыв,
В грозную тучу крылатых орлов,
Страшных для наших исконных врагов.
Рыцари чести и долга, вперед!
Гибнет отечество, гибнет народ,
Стонет под гнетом родная земля,
Стонут и плачут леса и поля!
Время не терпит, страданье не ждет,
Вождь Венценосный вас громко зовет
В даль роковую, кровавую даль,
Где притаилась людская печаль…
Взденьте кольчуги, возьмите булат,
Крест начертите на золоте лат.
К битве священной готовясь скорей,
Смело седлайте ретивых коней!
Время не терпит, страданье не ждет,
Гибнет отечество, гибнет народ,
Гибнут святыни родных очагов
В яростном стане кровавых врагов.
Рыцари чести и долга, вперед!
Голос Державный нас снова зовет
В грозный, великий Крестовый поход.
Рыцари чести и долга — вперед!

Не унывай, не падай духом:
Господь рассеет царство тьмы,
И вновь прилежным, чутким слухом
Наш русский гимн услышим мы.

И снова наш Отец Державный
На прародительский Свой трон
Взойдет, как встарь, Самодержавный,
Сынов сзывая на поклон.

И в жалком рубище, нагая,
К стопам великого Царя
Падет в слезах страна родная,
Стыдом раскаянья горя!

И скажет Царь, в уста лобзая
Свою предательницу-дочь:
«Я все простил тебе, родная,
И Сам пришел тебе помочь.

Не плачь, забудь былые ковы;
С тобой я буду до конца
Нести твой крест, твои оковы
И скорбь тернового венца!»

Боже, Царя сохрани
В ссылке, в изгнанье, вдали,
Боже, продли Его дни,
Боже, продли!