Николай Туроверов - Меч в терновом венце

Сегодня вспомним мы нечаянно
Имен и дел великих ряд…
И в красоте своей отчаянной
Набег Аскольда на Царьград!

Впервые стал Царьград добычею.
И первые Аскольд и Дир
Мечами звонкими и кличами
О русских известили мир!

А Святослав с дружиной верною
Прославил Новгородский край.
Его отвагу беспримерную
Узнали Волга и Дунай.

А битва на Неве со шведами,
Где Александр пресветлый вновь
Украсил Русь своей победою
И пролил вражескую кровь.

И Куликово поле знаем мы,
Где Дмитрия Донского рать
Разбила полчища Мамаевы.
Привычным стало — побеждать!

На небе сумерками поздними
Расскажет алая заря
Нам про Царя Ивана Грозного,
В России первого Царя.

Конь Грозного чертил подковами
Победы радужную грань…
Пред покорителями новыми
Склонилась буйная Казань.

Восток далекой снежной тайною
Манил вечернюю зарю…
Отдал Ермак Сибирь бескрайнюю
В подарок Грозному Царю.

А дальше бой, воспетый Пушкиным,
И мне ли петь после него?
И не Полтавскими ли пушками
Гремело эхо над Невой?

А дни Суворова, которыми
Костры победы зажжены
Над безграничными просторами
Моей прославленной страны!

Пускай враги от злобы хмурятся,
Мы духом были велики —
И по Парижским ярким улицам
Наш Царь провел свои полки!

Забуду нынешнее горе я,
Мне ясен наш грядущий путь:
Нельзя страну с такой историей
Ни задушить, ни зачеркнуть!

Потомки славных тех воителей
Вдали от родины своей
Заслужат лавры победителей
На рубеже грядущих дней.

О маленьких детях Великой страны,
Которые сказкам и елкам верны.

От маминой нежной и милой руки
На елке зеленой зажглись огоньки…

А где-то далёко большая страна,
И снегом и кровью покрыта она.

И, может быть, встанет она из крови
От детской молитвы и детской любви.

Мы тоже похожи с тобой на детей,
Все ждем из России хороших вестей.

И с детской улыбкой смотрю я туда,
Где сердце осталось в плену навсегда.

Зеленая елка напомнила мне
О грозной, о темной, о милой стране.

О снежном, холодном, великом пути,
Которым должны мы к победе идти.

В Рождественский вечер запела метель:
Победа… Россия… великая цель!..

Для этой прекрасной и грозной страны
И люди великие духом нужны.

Пускай по России промчит ураган —
На крыльях горячих погибель врагам!

Да будет, как воздух и хлеб и вода,
Для русских Россия — Россией всегда!

Да, жизнь за плечами большая…
И в трепетном зареве дней
Я многим на свете мешаю
И жизнью, и песней своей.

И часто над книгой склоняясь,
Я что-то родное ищу,
И жизнью чужой восхищаясь,
Над гибелью чьей-то грущу.

А ночью, при свете лампады,
Учусь я прощать и жалеть.
Мне многого в жизни не надо,
Но сделать бы что-то успеть.

Поет за стеною соседка
О жизни, о счастье, о нас,
О том, что встречаются редко
Хорошие люди сейчас.

И строем чужие солдаты
По улице гулко идут.
И так же, как наши когда-то,
Солдатские песни поют.

А в небе далеком, бесстрастном
В собор на молитву зовут.
По звездам — по камешкам ясным —
Ко всенощной души идут.

Копыта цокали о камень…
Нас двое в мире — конь и я.
А там, в пространстве за хребтами,
Темнеет родина моя.

Скала вздымалась над тропою,
А ширина тропы — в аршин.
Отчаянья копье тупое
Коснулось дрогнувшей души…

Печальный сумрак над Алтаем
Раскинул трауром вуаль.
Мой конь родной, мы погибаем!
Себя не жаль — коня мне жаль.

Из-под копыт сорвался камень,
И грохот камня, словно взрыв.
Мой умный конь прядет ушами,
Косится глазом на обрыв.

Здесь где-то замок Черномора,
Людмилу здесь искал Руслан…
Тропинка уже, круче горы,
Ползет из пропасти туман.

Там за хребтами — Беловодье,
Край Божьей русской красоты…
Нет, я не выпущу поводья!
Мой конь, не поскользнешься ты!

Это было в восставшей России,
В алом зареве огненных дней,
Когда слепли свои и чужие —
Кто от слез, кто от ярких огней.

Когда пули летали, как мухи,
И привычным стал трепетный страх.
Когда выли в селеньях старухи
И Антихриста ждали на днях…

Пули пчелами песенки пели,
Люди кланялись низенько им.
Вот тогда кто-то в серой шинели
Был таким молодым-молодым…

Молодежь — беззаботные люди,
Молодому — всегда хорошо!
Повстречался под грохот орудий,
А под залпы винтовок ушел…

Сколько вас, черноглазых девчонок,
Сколько вас, белокурых принцесс,
Закрутил полюбовный бесенок,
Поцелуевый ласковый бес!

Где-то красным знамена пылали,
Там трехцветные флаги вились…
Но в Одессе, в Москве, на Урале
Рядом с гибелью пенилась жизнь!

Кто-то жег, кто-то вешал и резал…
Ах, когда же кошмару конец?
Ведь не выжечь каленым железом
Жажду счастья из юных сердец!

Сколько, сколько невест черноглазых,
Сколько вас, синеоких, теперь —
Не увидевших счастья ни разу,
Но оплакавших горечь потерь…

Гильотина с кровавою свитой,
Как жесток твой карающий нож!
Как убийственны списки убитых,
Где вдруг милое имя найдешь…

Наши матери влюблялись при луне,
Вместе слушали с любимым соловья…
Твой возлюбленный в шинели, на коне,
Среди крови гаснет молодость твоя…

Не жених ли твой под Харьковом погиб?
На носилках там не твой ли без ноги?
Сероглазая моя, ведь это твой
Комиссарами расстрелян под Москвой?

Молодого мужа, вырвавши из рук,
Растерзала разъяренная толпа…
А у той на юге где-то милый друг
Под буденовскими шашками упал…

Сколько их, считавших долгие года,
Не дождавшихся любимых никогда…
Белокурых, русокудрых, молодых…
Кто считал ваши печальные ряды?

Тяжко каждой, если милый друг убит.
Участь горькая для всех для нас одна.
Одинаково заплакали навзрыд
С комиссаршей офицерская жена…