Константин Ваншенкин - Примета

Пилот, что прянул в синь,
Оставив белый след,—
Как выяснилось, сын
Соседей прежних лет.

Дорогу кораблю,
Что рвется в высоту!..
Мир тесен! Как люблю
Я эту тесноту!

В военкомате старики —
Кто с красно-желтыми нашивками,
Кто с планками, кто без руки,
Кто пишет, может быть, с ошибками.

Глядят на длинного юнца,
Что из дверей по пояс высунут.
А он кричит им без конца:
— Ну что за люди! Всех вас вызовут!

Им даль горящая видна,
Команда слышится одна:
— Вперед! — тогда и встали в цепь они,

…Здесь получают ордена —
Отечественная война
Второй и — реже — первой степени.

С той искореженной земли,
Где так привольно и просторно,
Солдаты юные сошли
Под тяжесть камня или дерна.

Тем, кто остался от полка,
Казалось: годы — без предела.
И столько их прошло, пока
Шеренга вовсе поредела.

Однако общий этот след
Одной и той же меркой мерьте.
Что разница в полсотни лет,
Коль речь ведется о бессмертье!

Вот вы устали
И от сегодняшних дел.
Что ж, и у стали
Есть допустимый предел.

В нашей подкорке
Давняя брезжит война.
Ставь хоть подпорки —
Так еще давит она.

От великой дали той,
От победного привала,
С небывалой быстротой
Нас потом пораскидало.

Что случилось испытать,
В жизни выдержали стойко.
Но чтоб встретиться опять,
Лет понадобилось сколько!

А средь братьев боевых,
Что имелись на примете,
Из оставшихся в живых
Многих нет уже на свете.

Под стеклянным гулким сводом
Сбившиеся голоса.
С каждым днем и с каждым годом!
Глуше эта полоса.

В этом мире нереальном,
Близко или вдалеке,
Объявленья на вокзальном
Непонятном языке.

Но по странному наитью
Люди всё это опять,
Словно связанные нитью,
Умудряются понять.

Только выскочив из подъезда,
У других уже на виду,
Шаг привычно ускорив с места,
Пробуждаемся на ходу.

По спешащему дружно люду
Бьет лучом голубая высь.
Что так много детей повсюду?
Ах, каникулы начались!

Как щеглы или канарейки,
Ребятишки в метро шумят.
Сунул в щель четыре копейки —
«Правду» выщелкнул автомат.

Эскалатора шаткий желоб.
Чья-то челка или коса…
Снов легчайших или тяжелых
Позабытая полоса.

Увидел нескольких солдат
В метро, где гул привычный длится.
Но незнакомый лег закат
На их задумчивые лица.

А лейтенант их молодой —
Куда он с ними? Вряд ли в отпуск.
В его глазах дрожит порой
Какой-то странный дальний отблеск.

Не ощущают на себе
К ним обращаемые взоры.
Что там — в недавней их судьбе?
Тревога? Ночь? Ущелье? Горы?..

В похожем на этот, былом сентябре,
Когда синевы наплывает лавина,
Березку свою посадил на бугре
Счастливый отец в честь рождения сына.

А годы стремительно — каждый как вскрик —
Мелькая, проносятся справа и слева.
И что-то бормочет согбенный старик,
Ровесник могучего белого древа.

Дед смутился — не узнал.
Ведь годов-то — с перебором.
Вспомнить, виделись в котором,
Нету сил уже — устал.

Чуть покачиваясь, он
Смотрит, светлого светлее,
Долгой старостью своею
Незаметно опьянен.

Как бывает у кого! —
Мы свой возраст молча терпим.
Впрочем, старость — только термин.
И не более того.

Март и апрель поменялись местами:
Синее небо горит в феврале,
В марте метели с густыми хвостами
Ходят кругами по белой земле.

В общем, погода, порядок ломая,
То прохрустит по апрелю ледком.
То поразит зноем раннего мая,
То и в июне обдаст холодком.

Остро причастны к раскатам и вспышкам
Так мы живем возле грозной реки,
С возрастом нашим считаясь не слишком
Логике строгой и то вопреки.

Промытый ливнем день весенний.
Высокая голубизна.
Больница. Время посещений.
И кто-то смотрит из окна.

На каждой крашеной скамейке
Так умилительно, хоть плачь,
Сидят по две и три семейки
Со сверточками передач.

И к ним выходят их больные,
Задумчивы и смущены.
Их лица, бледные, родные,
Улыбками освещены.

Но в этом слабом слитном гаме
Мне пара странная видна:
Она в халате, он в пижаме,
И с ними рядом тишина.

Судьбою пойманы с поличным
У рокового рубежа,
Гуляют в скверике больничном,
Друг друга за руки держа.

Все думал о тебе
С момента нашей встречи:
Нечеткость при ходьбе
И затрудненья в речи.

Так ходят старички
Перед началом краха.
Но заглянул в зрачки
И не заметил страха.

Ты вид держал такой,
Как будто все в порядке
И снимет как рукой
Любые неполадки.

А юности черты,
Которые не скроем,
Казались так чисты
Под этим поздним слоем.

Словно ищет прописки
Боль с решимостью всей.
Позвоночные диски,
Охнув, сходят с осей.

Мимоходом отметив
Пот, плывущий со лба,
Констатирует медик
Искривленье столба.

Были волосы русы,
И румянец не чах.
Непомерные грузы
На широких плечах.

Где ломались рессоры,
Там ты был хоть куда.
И катились, не скоры,
Золотые года.

Через гати и сходни…
Что ж ты стонешь, чудак,
Будто только сегодня
Что-то поднял не так!

Улица осенняя.
Лейтенант в фуражке.
Церковь Воскресения
На Успенскомвражке.

Вечер над столицею
Помнит листьев пляску.
Воздадим сторицею
Мы ему за ласку.

Смутное волнение,
И морозец ранний.
Хочешь исполнения
Собственных желании?

Что ж я тут поделаю
Не в стихах, так в прозе?
Постучу по дереву —
Вон по той березе.