Константин Ваншенкин - Примета

Опустело поле сонное.
Вечереет, и она
Только-только с третьей соткою
Управляется одна.

День Победы — время самое,
Чтоб картошку ей сажать.
Над налитой ливнем ямою
Долго руки моет мать.

Рядом дочь ее внебрачная
На далекий смотрит плес,
Мелкорослая, невзрачная,
Дорогая ей до слез.

Затихает птичья сутолока,
И в холодный этот час
Лес глубокий, полный сумрака,
Как всегда, тревожит нас.

Нашему хозяину машину
Яблок из деревни привезли,
А жена, уехавшая к сыну,
Находилась все еще вдали.

Что-то не сработало, как видно.
Некому готовить пастилу,
Создавать варенье и повидло.
Тут он разместил их на полу.

Мы и проклинали их в запале,
Яблоки рассыпанные те.
Мы на них, пугаясь, наступали
В тесном коридоре, в темноте.

Или же, как заяц на проселок
Из лесной туманной пелены,
Выкатится ночью из-под полок
Яблоко в сиянии луны.

Запах яблок в городской квартире,
Где, снимая комнату, одни,
Мы с тобой любовь свою крутили
В те незабываемые дни.

Послевоенной домны пуск.
Цветы и речи…
Он сдал, конечно, и обрюзг
До новой встречи.

Смотрела на него в упор —
Он спал в трамвае,—
Но обжигала с прежних пор
Черта любая.

Из-под рубахи на груди —
Седая поросль…
Так жизнь пройдет, того гляди,
Друг с другом порознь.

Женский голос молодой.
В нем отчаянье и вера
Повстречавшейся с бедой.

Здесь нужна, конечно, смелость,
Чтобы кинуться вперед.
И она у вас имелась,
Проявлялась в свой черед.

Отдаленно: — Помогите!..—
Слышат окна и сады —
На немыслимой орбите
Ночи, боли и судьбы.

Пусть же в чуткой жизни вашей
Не кончается завод —
Помогать и тем, кто даже
Вас на помощь не зовет.

Сын уселся, листает « Мурзилку»,
А сама, пока пыл не погас,
Загрузила в момент морозилку,
Тут же сунула чайник на газ.

Погремела коробкой пельменей
И кастрюльку для них — на плиту.
В это время сквозь сумрак осенний
Человек сообщил: не приду.

Ну и ладно. На улице морось.
Люди плавно отходят ко сну.
«Перед ужином быстро помоюсь.
Тело бренное ополосну».

Пять минут постояла под душем,
Обновленною вышла опять.

И немедленно, сыночка, спать…

Женщина проплакала всю ночь,
О своем, ушедшем без возврата.
Ей никто не мог уже помочь,
То была особая утрата.

Об ошибках, сделанных давно,
Снова убивалась, предположим.
Но, уставясь в черное окно,
Плакала она и о хорошем.

Плакала о жизни прожитой.
Что была еще на половине
Но уже за новою чертой,
В грозной, нависающей лавине,

А когда в окне качнулась мгла
И неясный лучик тронул стены,—
С удовлетворением легла
И заснула, словно после смены.

Изменила — простил.
Основание: дети.
Но лишь стал ей постыл
Еще больше на свете.

Вроде все ничего,
Да не то, что сначала,
И на ласки его
Кое-как отвечала.

Изменила опять,
Хоть и месяц не прожит…
А детей отобрать —
Даже суд не поможет.

Был он вроде ничего,
Добрым, ласковым.
Стерла запросто его,
Будто ластиком.

Не осталось ни следа
В чистой памяти.
Может, вы, придя сюда,
Так же канете.

Он ушел в небытие
И не значится.
Вот какое у нее
Было качество.

Такое же, как прежде, тело,
Глаз тот же свет,
и только сердце улетело
За кем-то вслед.

Ах, с вами это так нередко,
И жизнь проста:
В который раз грудная клетка
У вас пуста.

Сострадание проявите!
Он отчаянно всякий раз
Задыхался опять при виде
Бегло встреченных губ и глаз.

Словно прежде, ни в чем не каясь,
В суматохе летящих дней,
От волнения заикаясь,
Обратиться пытался к ней.

Это странное заиканье
В час негаданных в жизни встреч,
Как короткое замыканье,
Затрудняло внезапно речь.

На улице дальней
Очнулся с авоськой мирскою
Под мемориальной,
Недавно открытой тоскою.

Любовь укоряла:
Прислушайся к слабому крику.
Любовь умоляла
Включить ее в Красную книгу.

А там, между строчек,
Остался с прошедшего лета
Засохший листочек
Былого чужого букета.

От ранней подруги своей
Для позднего брака
Ушел. Захотелось детей,
Которые благо.

И сызнова — только держись —
Углы, комнатенки.
И все-таки всякая жизнь
Чужая — потемки.

У каждого доля своя.
Судьба или сила.
И новая эта семья
Его оглушила.

Седой. Как мальчишка одет.
С коляскою — в гору.
И видно, что это не дед,
По скучному взору.

Надоело прыгать,
Тешить прыть свою,
Появилась прихоть —
Завести семью.

Захотелось замуж.
Вспыхнула в тиши
Золотая залежь
Собственной души.

С этою душою
Исстрадалась всласть.
А еще с другою
Надобно совпасть.

А еще несмело,
Будто от обид,
Колоколом тело
Девичье гудит.

Он прошептал ей одно:
Мы совпадаем по фазе…—
В этой технической фразе
Нежности было полно.

Он сообщал ей о том
В этой чудовищной форме,
Что понимание в норме
Будет у них и потом.

Что на далекий большак
Выйдут, ступая упруго…
— Мы рождены друг для друга,
Раньше сказали бы так.

Все бы меж дел,
Щурясь счастливо,
В очи глядел
Ей без отрыва.

Вот и гляди!..
Мало денечка.
Но впереди
Вечер да ночка.

Рассвет за окном струится,
Туман на ветвях висит.
Распахнутая страница,
Отсвечивая, гласит,