Геннадий Алексеев - Стихотворения

разыщите мою совесть —
сказал Тиберий —
она прячется
где-то в темном углу
разыщите и умойте ее
умастите ее тело
миррой оронтской
а ладони ее
натрите киннамоном
наденьте на нее тунику
из косской ткани
а сверху наденьте на нее
шелковую паллу
нанижите на пальцы ее

перстни Диоскорида
а в волосы ее
заплетите жемчуг
возложите на голову ее
венок из белых роз
и приведите ее ко мне
приведите скорее!
и тащите сюда
флейты
кифары
и систры
и тащите сюда старое фалернское
и хиосское тащите тоже
и кладите за стол
всех богов!

о всемогущие боги
я Тиберий Цезарь
пригласил вас на пир
и тебя Меркурий
врун и ворюга
и тебя Венера
смазливая шлюха
и тебя Марс
кровожадный ублюдок
и тебя Минерва
мужеподобная ханжа
и тебя Вакх
красноносый алкоголик
и тебя Юпитер
старый бабник!

вот зрелище ласкающее глаз:
шафран и пурпур
золото и яшма
и жемчуг
в рыжих женских волосах

вот звуки услаждающие ухо:
бряцанье струн
и флейты чистый голос
и систры гулкая рокочущая медь!

веселитесь же беспечные боги
пейте
жрите
горланьте
пляшите
блюйте
буяньте
топчите цветы
бейте вазы
подрисовывайте усы женским статуям
и любуйтесь моей совестью —
поглядите
какая она чистенькая и нарядная!

кем я был почтеннейшие боги?

я был способным полководцем
и усмирял далматов
хотя и воевал безо всякого удовольствия
я был хорошим мужем
и Юлия на меня не жаловалась
хотя о распутстве ее говорил весь Рим
разве я вру Гай?
скажи им что я не вру

чего я не любил мудрейшие боги?

я не любил роскошь
и на Родосе
я ел из простой самосской посуды
за что многие меня презирали
я не любил гладиаторские бои
и распустил по домам
половину гладиаторов
за что многие меня возненавидели
разве я вру Друзилла?
скажи им что я говорю правду

чего я не хотел добрейшие боги?

я не хотел казнить поэтов и историков
но их пришлось казнить
потому что этого хотели другие поэты и историки
я не хотел власти
но мне пришлось стать властителем
потому что властвовать было больше некому
разве я вру Макрон?
так скажи же им
что все это сущая правда!

чего я хочу милейшие боги?

я хочу губкой стереть свою жизнь
с папируса истории
как поэты стирают неудавшиеся места
в своих стихах

не ври Тиберий
ты не хочешь этого —
сказала статуя Августа
стоявшая на возвышении

закройте эту статую покрывалом —
тихо сказал Тиберий
- поверните ее лицом к стене —
сказал Тиберий погромче
- бросьте подушку ей на голову! —
крикнул Тиберий

а статуя сказала:
гляди Тиберий
море-то злится!

и верно
море злилось
потому что забыли о нем
совершенно

лейте! — крикнул Тиберий —
лейте в море вино!
оно хочет выпить!
бросайте!
бросайте в море жареных мурен!
оно проголодалось!
бросайте в море
систры кифары и флейты!
оно любит музыку!
бросайте в море
ожерелья камеи и золотые кубки!
оно обожает драгоценности!
бросайте в море
этих мраморных богов
ибо время их истекло:
сегодня после полудня
всадник Понтий Пилат
благополучно умыл руки!

но казалось
нет не казалось
Капрея и впрямь покачивалась на волнах
и медленно медленно разворачивалась
но казалось
нет не казалось —
Капрея и впрямь уплывала в открытое море
и Везувий уже исчез из глаз

ура! мы уплываем! —
крикнул Тиберий —
мы уплываем куда-то!

как либурнская галера
плыла Кипрея благоуханная
к холмам киммерийским
вдалеке
стояла невыносимо прекрасная
бесстыдно обнаженная Истина
она была настоящая блондинка
и даже волосы на лобке
у нее были светлыми

несколько ближе
на кресте
висел галилеянин с растрепанной бороденкой
он был еще жив

один из легионеров подошел к кресту
и красиво размахнувшись
воткнул копье
в тело галилеянина

гиппокампы ржали торжествующе

по улицам бродит Понтий Пилат
и каждому встречному
сует под нос свои руки

удивительно! — говорят встречные —
руки идеально чистые
даже под ногтями бело!

еще бы! — говорит Пилат —
мне пришлось постараться
ведь народ кричал:
Варавву! Варавву!
и смятение увеличивалось

поразительно! — говорят встречные
такие чистые руки
а вымыты они без мыла!
э! — говорит Пилат —
если бы у меня был хоть маленький обмылыш
я бы ни секунды не колебался
ведь народ кричал:
распни! распни его!
и все было ясно

потрясающе! — говорят встречные —
прошло столько лет
а руки все чистые!

а как же! — говорит Пилат —
стараюсь не пачкать
все ведь должны убедиться
что я умыл руки

буря
страшная буря
ветер чудовищной силы
гонит огромные волны
буря
невиданная буря
в стакане воды!
так сказал человек
имени которого не знаю

возьмите
возьмите поскорее их головы
их тела
их руки и ноги
их благие намерения
и злые умыслы
возьмите —
возьмите их всех, окаянных!
так сказал человек
имя которого не назову

не возмущаюсь чужим совершенством
только своим
не утомляюсь чужими трудам
только cвоими
не обжигаюсь чужими словами
только своими
не погружаюсь в чужое отчаянье
есть и свое
так сказал я
не стараясь быть слишком глупым

все мы что-то сказали
и замолкли
слово серебро
а молчание золото
но была одна тонкость
каждый из нас
молчал
по-своему

окно открыто
в окне на крюке
висит самоубийца в зимнем пальто
/воротник из цыгейки/
какое-то чувство типа ужаса
охватывает меня

окно открыто
в окне на вешалке
висит зимнее пальто
/проветривается/
какое-то чувство похожее на облегчение
возникает во мне

окно закрыто
на окне висит сетка
с какой-то снедью
/чтобы не испортилась/
какое-то чувство, напоминающее голод
щекочет мне внутренности

окно закрыто
за окном на крюке
висит самоубийца в трусах и в майке
/с улицы он плохо виден/
там
над крышей
за крестом телеантенны
там
там
в вечернем
но еще голубом небе
движется светлая точка
и радость
непонятная радость
врывается в сердце