Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов

«Выдыхай-выдыхай слова —
Не впервой городить кресты!
Ай, горячая голова —
Кабы горлышку не простыть!»

Вот и замкнут мой первый круг:
В опозореннейшей из стран
Самый честный поэт — друг,
Самый грубый солдат — страж.
Так и жить на едином «нет»,
Промерзать на любом углу,
Бунтовать воробьём в окне —
Птичьим пульсом да по стеклу!
И не ведать, кому прочесть,
Несожжённый листок храня...
Изо всех обречённых здесь
Есть ли кто счастливей меня?

Нет, мне не страшно: через год,
Дыша острожными ночами,
Я доживу до той печали,
Назвать которую — исход.

Петух проплачет мне свободу,
А здесь — коленями в грязи —
Мои сады роняют воду
И воздух Севера сквозит.

И как нести чужой планете
Едва не слёзы — как домой...
Неправда, страшно, милый мой!
Но сделай вид, что не заметил.

Третий день беременны тучи,
Животами цепляют стены.
И по норам — каждый ползучий,
И бегущий каждый измучен
И роняет в овраги пену.
Были травы — да все скосили,
Были кони — да стали хромы...
Сердце в обморочном бессильи
Упадает от жажды грома.
Правый Боже,
грянь в этот город
Ярым пламенем добела!
Осени громовым глаголом
Уцелевшие купола!
Счистят площади след неверный
Вместе с кожею мостовой...
Если даже не смоешь скверны —
Хоть яви свой гнев грозовой!
Голубую свою зарницу
Не томи, с руки отпусти!
Видишь, плачет над сыном птица:
Вырос мальчик,
а не летит.

Чёрта с два — отражать им эпоху!
Нашли мне занятье!
Загляните в глаза — да не бойтесь! —
Где ваша эпоха?
Там стоит человечек
в нелепом обдёрганном платье.
Посмотрите, пока он один:
Хорошо ему жить или плохо,
Каково декабрями дышать,
Каково отражаться?
Отшатнулся и сгинул...
И щупал себя: не засвечен?
И дышал, и боялся: живой!
Остальное — эрзацы.
Остального, по сути, и нет.
Лишь один человечек.

Попрощаюсь легко и строго,
Догрызу вишнёвый листок...
Так куда же моя дорога,
Раз не Запад и не Восток?

Где исход моего Исхода,
Если в пене мятежных мук
Сквозь позор моего народа
Ненавидяще дышит Юг?

Что осталось, куда с котомкой?
Где устать, дописав тетрадь?
Голубые мои потомки,
Не судите — не выбирать!

Чужероднейшую по крови,
Но светлейшую из дорог...
Как серебряный могендовид,
Упадёт на рельсы снежок.

Не бессонница, просто недосып:
По глазам песок!
Не споткнуться бы (ах ты, волчья сыть!)
И оглох висок.
Занемела бровь, и у самых глаз —
Бестелесный звон.
Да обрывком песенка запеклась —
Давний фон.
«Я кораб-лик клеи-ла...»
Да. Алло!
Наконец-то... Как там? Письмо дошло?
Вот собаки. Ладно, не в первый раз.
Мы в порядке. Держимся. Что у вас?
Никого не трогали со вчера?
Ах уже. С крещеньем. И то — пора!
Ну и как ты — стреляным воробьём?
Завари-ка кофею, да запьём.
Похандрим немножечко —
Горе не беда!
Поболтаем ложечкой
Врозь по городам...
Не сверчок за печкою —
Не уберегу.
Ты у Чёрной речки
На том берегу.

Я метну из-за пазухи
Апрель-весну —
Отогрелась!
Рукавом взмахну
И кольцом блесну,
Во холсты высот
Отпущу струну —
Как хотелось!
И ответным выстрелом
Грянет свод —
Опереньем белым
Пропоют насквозь
Меж небес и вод
Аполлона стрелы.
И, последней бледности
Не успев,
Голову закину
В апрель-полёт!
И взойдёт гроза,
И крыло прольёт,
Разметав по сумеркам
Божий гнев.

Когда я буду богатой,
Я выброшу все обмылки,
Чулки перестану штопать,
Когда я стану богатой.
Я новой джинсовой юбкой
Сотру с соседки ухмылку
И для гостей клубники
Куплю на четверть зарплаты.
Как только разбогатею —
Куплю парашютного шёлка,
Сошью обалденную куртку —
Модную, с капюшоном!
Ещё заведу собаку...
Нет, настоящего волка!
Дам Таньке с Алёшкой денег
На воду с тройным крюшоном.
Куплю хрустальную вазу
И, первой дождавшись свары —
Как брякну её о стену! —
Чтоб знал, что нервы дороже.
Ещё заведу на кухне
Чешскую скороварку...
Ой нет, не буду готовить,
А накуплю пирожных!

Как стеклянный шарик, невесть куда закатиться
(Уж кто-то, а они всегда пропадают бесследно:
В самом трудном углу не найти,
лишь пыль на ресницах.
Паучок на стене да кружок от монетки медной).
Закатиться, я говорю, где никто не достанет:
Там стеклянные шарики катятся по ступеням,
То ли сумерки, то ли ветер между мостами —
Словом, странное место, где я не отброшу тени.
Выше горла уже подошло: закатиться —
Ото всех углов, сумасшедших лестниц и комнат!
Не писать, не звонить!
Ну разве только присниться,
Как затерянная игрушка,
которую днём не вспомнят.

Догорят наши письма —
и будет хороший сентябрь.
Отшумят перелёты — и всех нас минуют потери.
Горьковатый покой
Навсегда разольют по сердцам
Свет над вишней, и дом за горою,
И всё, как хотели.

Мы залечим обиды,
Забудем, как прячут глаза,
Соберёмся все вместе и сдвинем весёлые вина.
И с улыбками вспомним
историю блудного сына —
Эмигранта,
Который с повинной вернулся назад.

Я вернусь в Одессу, вернусь —
Я знаю, когда.
Я знаю, как это будет: вечер и плеск.
Как легко выходить из моря,
Когда вода
Тёплым камешком шевелит,
Как легко выходить без
Ложной памяти —
Стоит ли плакать, вот и домой.
Вот эти две скалы — их никто не взрывал.
Стоит ли так бежать —
Бог с тобой!
Всё хорошо — дыши — здесь перевал.
Здесь уже не достанут —
Дыши —
Помнишь траву?
Красная пыль обрыва. Вечер и плеск.
Здесь вода ничего не весит.
Но я живу.
Вот и тропинка вверх.
Как легко выходить здесь.

Ни в топот твоего коня
Не брошусь,
Ни вослед не гляну.
Не дрогну, зажимая рану,
И кандалы не прозвенят.

Не поменяться городами —
Своя судьба, своя сума.
И сводит губы холодами
Жестокой выучки зима.

Что ж, за руки!
Уже немного
Отпущено на суету.
Избравшего свою дорогу —
Превыше спутников почту!