Любовь Тильман - Послесловия

Не через сердце, а умозрительно.

Когда о музе речь заходит, непременно,

Мне вспоминается Эвтерпа, Мельпомена,

Клио….И Милый Лыцарь_На_Коне,

Который мне явился в Добром_Сне.

Поэт – конечно графоман.

Живёт он прозою… стихами…

Но не ищите меж словами

Его судьбы. Они – экран,

Где крутят фильмы созерцанья,

Проникновенья в массы тем,

Сочувствия, всепониманья…

Неотвратимости проблем.

Поэт не тот, кто задницей корпя,

Выдавливает строчки из себя,

И изучив тома стихосложения,

Слагает по слогам стихотворения,

Высчитывая ударений ритмы,

Из словарей выписывая рифмы.

Он, несомненно, мастер, спору нет,

Ремесленник, однако не поэт.

Поэт не тот, кто с рифмою не дружен,

Кому ни ритм, ни смысл вообще не нужен.

Кто думает лишь как бы исхитриться,

Чтоб от других собратьев отличиться.

Поэт лишь тот, в ком мысли – озарения,

Кто сам живёт внутри стихотворения.

Он – графоман?! Конечно, спору нет.

Ведь, кто не графоман – тот не поэт!

Рифмовать, не рисовать:

Слово лишь за хвостик хвать…

Хвостик к хвостику рядком…

Смысл сам придёт потом.

Слово к слову. Фраза к фразе.

Против фазы ли, по фазе…

Стих отыщет сам пути,

Слово, то, не упусти.

Пылали россыпью, бенгальскими огнями,

Сжигали Душу сном прозрачным льда,

Укутывали хладными снегами,

Но были так желаемы всегда,

Те строчки, что струились беспредельно,

Поочерёдно, или (по)отдельно,

Меняя тему десять раз на дню…

И отдаваясь этому огню,

Легко так было плыть за облаками

Нестрогими и милыми стихами.

Теперь они, укрывшись в книжках, спят,

Но Душу мне, как прежде бередят.

И жаль, хоть весь спектакль отыгран в лицах,

Но ничего уже не повторится.

И, взявшись за руки, промчатся сквозь года

Улыбки наших слов, и канут в никуда.

Мир задыхался без движения,

Отодвигаясь от меня.

Слова искали продолжения,

Хотя бы капельку огня.

Но строчки молча шелушились,

Ни в чём не отражая суть,

И пустотой в Душе копились,

Не позволяя мне вздохнуть.

И не надо рифмовать,

Просто фразу записать,

А за ней ещё одну…

Вдруг Души задеть струну…

И, не ведая о чём

Будет следующая строчка,

Просто вслед, как вдаль ручьём,

Плыть подобием листочка.

И не биться головой,

Не насиловать природу…

Не предскажешь мир живой…

Ни стихи… и ни погоду.

Так чудесно вздыхалось, так пелось беспамятно,

Строки сами слагались, излиться спеша,

И остался, словами воздвигнутый, памятник,

Всем несбывшимся дням, что хранила Душа.

Фразы быстрою мельницей кругом вращаются,

Из рассыпанных зёрен странность сказки смолов.

Мысли, время от времени, вспять завихряются,

Словно тщатся проникнуть за таинство снов.

Ты говоришь, что не бывает так.

А я тебе скажу: бывает всё на свете.

Стихи такие разные, как дети,

И их исправить вовсе не пустяк.

В них, от рожденья, собственных свойств нить,

Сломать их просто – тяжелей взрастить.

Когда писала на заказ,

Стихи под стопку шли на раз.

Когда же чувства грудь сжигали,

Стихи передо мной бежали,

Их догонять не успевала…

Гора бумажек возрастала…

Обрывки слов… обрывки строк…

Всё успокоилось в листок…

Сама в себя погружена

Стоит глухая тишина…

Всем известна песня эта:

Про соседа-трубача.

Мы развитие сюжета

Принимали хохоча.

Смех наш в слёзы превратился,

В довершение всех бед,

В нашем доме поселился

Этот сказочный сосед.

То рожком слух раздирает,

То в там-там усердно бьёт,.

Без конца всё повторяет,

Вот уже почти что год.

Он долбит всё ту же строчку

Утром, в полночь, и в обед…

От него ни днём, ни ночью

Никому спасенья нет.

В песне все за ним скучают,

Без него не могут жить…

А у нас здесь лишь мечтают:

Как его бы отселить.

Когда Вы подошли к столу,

Коньячный дух лаская в пальцах,

Я подогнула чуть полу,

Шитьё на пол роняя в пяльцах.

Ждала, что кинетесь ко мне

И, пяльцы с пола поднимая,

Вдруг заволнуетесь вдвойне,

На кончик туфельки взирая.

Закапал дождик за окном,

Листву от пыли обмывая,

И тишина втекала в дом,

Нас обнимая, как живая.

И полнясь этой тишиной,

Стояла, словно на картине,

В бриллиантах, блузке кружевной

И неудобном кринолине.

Держи улыбку от "привета",

Здесь столько нежности и света,

Что "очипятки" пропуская,

Вновь улыбаюсь я, вздыхая:

Вот мне бы кто так спел хоть раз,

Вписалась б циферкой в баланс.

Я тебе пообещаю –

Коль в Гостиной – чашку чаю,

На лугу, средь трав – ромашку…

(Коль на кофе позовёшь,

То ликёрчика рюмашку,

Может мне и сам нальёшь).

На тебя вовек не злиться,

Мат, порою, вырезать,

Комментарий на страницах,

Самый добрый оставлять.

Я тебе пообещаю

Долгой сказки длинный путь…

Стынет чай!

Не хочешь чаю?!

Сам просил же: «что-нибудь…». )))

И всем, от мудрости твоей,

Немного легче и светлей!

Ни себе, никому, никогда я войны не желаю!

Мой отец был военным. Я знаю, что это за бремя.

Обращаюсь сейчас, к Борсукову я, Николаю: