Любовь Тильман - Книга Прощания

Пока не вздрогнула Земля,

И мы с тобой ещё в дороге,

Покинь печали на пороге,

Где прошлых планов штабеля.

Там наши радости и беды

Пытливо смотрят нам вослед:

Так изумрудны листоеды!

В серёжках ярких бересклет!

Гуденье пчёл над спелым летом!

Лесов величье, гор, морей…

Всё дышит жизнью в мире этом!

Пей красоту! Смелей! Хмелей!

Забудь ошибки, лихолетья,

Отринь обиды, наотрез!

Оставь лишь радуг разноцветья,

Дороги пласт и ширь небес!

Я пишу, как дышу, ни себе, ни другим не в угоду.

Просто мысли ложатся в бумагу строка за строкой.

Я как будто вступаю в незнакомую тёмную воду,

И не знаю, что дальше, и пробую ямы ступнёй.

Я пишу, как дышу… Не затем, чтобы тексты признали

И отправились вслед по фантазии бурной стране,

Для того, чтоб слова ненадолго хоть отдых мне дали,

Перестали бродить, наяву будоража и в сне.

А потом, когда строчки оденутся в рифмы косые,

Как дожди, что вдоль ветра скользят, припадая к земле,

Отпускаю их мир, где возможно страдают другие,

Может будут кому-то огонёчком в космической мгле.

Каждое слово звучит во мне музыкой,

Будто бегу я тропиночкой узенькой,

Словно по нотам, по гибким слогам.

Вспышками, искрами словотворения,

Бьёт барабанная дробь ударения,

Ритмы и рифмы подобны буйкам.

Каждую строчку они ограждают,

Ежели слоги за них заплывают,

Топят без жалости в новых словах.

Строчка цепляется рифмой за строчку,

Смысл проникает за слов оболочку.

Точка – обрывом в скалистых горах:

Строчек, слогов, слов, всего отторжение,

Мчит камнепадами прочь продолжение,

Может отложится в новых стихах.

Как я стихи сочиняю?

Процесс довольно простой:

Я ими не управляю,

Они командуют мной,

Ритмом приходят, строчками,

Будят меня по ночам,

Странных слов оболочками,

Как градом, бьют по мозгам.

Я нижу их монистами,

На смысла тонкую нить…

Мыслями, только чистыми,

Возможно их уловить.

Сквозь туманы облаков,

Синева небес.

В рамке сказочных лесов,

Гор крутой отвес.

Серебристою сигарой

Самолёт над Ниагарой.

Бег хрустальных вод.

Водопад ревет надсадно.

Слов не слышно. Да и ладно.

Всё и так пройдёт.

Пролетела с криком птица,

Стаяла вдали.

Впечатлений вереница

Упорхнёт, как эта птица,

Чувства обнулив.

Жизнь бежит, играя нами,

Меж крутыми берегами,

Пенится, бурлит,

По порогам вниз швыряет,

То теснее прижимает,

То разъединит.

Соберём свои вещички

И по небу, словно птички,

В новых странствий путь.

Ни к чему копаться в прошлом,

Ни в плохом и ни в хорошем.

Всё прошло. Забудь.

Укутавшись в ночную тишину,

Очистить мысли от событий дня,

И никого не подпускать к окну

Души, родящей сполохи огня.

Отгородиться пустословьем фраз,

Растянутой неискренностью слов,

Размытым взглядом полусонных глаз…

Сгорая в синеве иных миров.

Соломенная шляпа, а может голова…

А ведь была когда-то – зелёная трава,

Светилась изумрудом под солнечным лучом,

И жизнь казалась чудом, и всё в ней ни по чём,

В тепле весны и лета лелеяла цветы…

Да где теперь всё это?! Лишь стебли, как пруты,

Иссохли, пожелтели, хрупки, как вешний лёд.

И было ль в самом деле?! Иль только снов полёт?!

Соломенная шляпа, а может голова…

И я была когда-то зелёной, как трава.

Старуха! – смотрит молодёжь.

Да! Я – старуха. Так и что ж?!

Люблю, как и не снилось вам,

И за него я всё отдам!

На нём сошёлся белый свет!

Хоть мы женаты много лет.

Промчались, пронеслись года.

Но я живу, как и всегда,

Приемля жизни пестроту,

Влюбляясь в мира красоту,

Одолевая боль и быт!

Лишь тело сдаться норовит.

Смеюсь я над самой собой:

Старуха, с юною Душой,

И думая, так, между делом:

Я – юная, со старым телом.

Вам трудно это осознать,

Ну что ж, придётся подождать,

Пока поведают года:

Душа – извечно молода!

Тихий дождь весной простужен,

Стелет небо под ногами,

Разрисовывает лужи

Пузырями и кругами,

Моросью щеки коснётся,

Синевой расцветит дали

И внезапно вдруг прольётся

Там, где и не ожидали.

Капли радугами тают,

В золотом лучей сиянье,

Разукрасив уток стаю

В оперение фазанье.

Птиц отставших эшелоны

Пролетают как виденье,

А под ними травы, кроны…

Буйной армией цветенья.

Как странно Духа сосуществованья.

В нас бродят чувства, коим нет названья.

Жизнь скверная подруга, но года

С собой нас примиряют иногда.

Не прикоснуться ни рукой, ни взглядом,

Так далеки тела, а Души рядом,

На расстояньи мысли, знака, слова…

Общение – оно всему основа.

Лишь клик – и чудный смайлик золотой,

Приветливо помашет нам рукой,

И на привет улыбкою ответит,

И солнышко на медвежонка светит,

Согрев, снопами хлынувшим теплом,

В сыром, дрожащем, воздухе ночном.

Мы просто сгорали. Теперь уже всё по-другому.

Хоть в нежности бьётся ещё неостывшая страсть.

Но тело всё больше скользит в облетания омут,

Оттенки всех чувств постепенно пытаясь украсть.

Ты больше заботлив, меня ограждая от быта,

Но стал молчаливей, хоть часто теплеет твой взор.

И речи горячность тобой так давно позабыта,

Как свитер, где спицами я выплетала узор.

Мы с возрастом ближе, родней и друг другу дороже,

Давно порешали мы частный семейный бином.

Согрей мои мысли и тело согреется тоже.

Так холодно мне в бесконечном молчанье твоём.

Зимние сумерки. Холода дрожь.

Брось, – говоришь ты, – слова лишь звучанье!

Так отчего ощущаю отчаянье,

Слушая слов бесконечную ложь?!

Ты самый лучший! Кто ж спорит о том?!

Я всё ценю, каждый штрих замечаю.

Жаль только в снах без тебя я блуждаю,

Скучно тебе в этом мире моём.

Дождь барабанит в пластмассы маркиз,

Сырость вползает холодной змеёй…

Мне никогда не согреться с тобой,

Только взлетаю… и падаю вниз.

Знаю: важны не слова, а дела…

Дождь насыщает деревья и травы…

Так отчего же мне хуже отравы,

Всё, что метель твоих слов намела.

Я из другого, прошлого века,

Нас разделяет времени веха.

В нём всё другое – быт и препоны,

Мегакультура, минизаконы…

Жизнь была в письмах, журналах, газетах,

Книги читали мы в библиотеках,

Брали бесплатно домой, напрокат,

А уж купить книгу каждый был рад.

Театр был как праздник, все при параде.