Любовь Тильман - Книга Прощания

По разбитым фонарям,

Словно выигрыш в лотерею,

Страсть дарила радость нам.

Столько лет, проблем, желаний…

Память глуше и слабей…

Назвала я дочку Алей,

В честь садовых тех аллей.

А потом родился Тошка:

Было бедное житьё…

За мостом росла картошка,

Воровать пошла её,

На хозяина попала,

Сыном и благословил.

Правду я потом узнала -

Не хозяин это был.

Ни имён, ни лиц не помню,

Да и мне они зачем?!

Родила я сына Колю

И трёх доченек затем.

Так вот, деток поднимая,

Страсти пробуя на вкус,

И промчалась жизнь лихая,

Как по трассе большегруз!

Прожила я, как сумела,

Не ругая, не кляня.

А до вас мне нет и дела!

Вам какое до меня?!

Жизнь рассыпала страсть, как будто счастья стразы,

Пылала ласка в них, как радуга в стекле.

Напомню вновь тебе минувших дней экстазы,

Что быстро пронеслись туманами во мгле.

От них, как пепла тень, дорожка через годы,

Хоть всё давным-давно переросло быльём,

Лишь времени поток сквозь беды да невзгоды

И горечь одиночества вдвоём.

Защитят, в мельканьях дней,

Плащ и зонтик от дождей,

Сапоги от грязных луж,

Куртка тёплая от стуж…

А от глупости людской

Нет защиты никакой.

Уходишь… Работа, рыбалка…

Смеёшься… Тебе не понять:

Минуты так страшно терять,

И мгновений бегущих жалко.

Жизнь казалась нам длинной такой,

Недели, в разлуках бежали.

Не их мы, а встречи считали,

Расставаясь надолго с тобой.

А теперь, когда жизнь на излёт,

Прошедшее стёрло беспечность,

И день драгоценен, как вечность

И секунда разлуки в расчёт.

Ты уходишь. И словно бы солнце садится.

Мир сереет и холод вползает под кожу.

Понапрасну хлопот вереницы тревожу,

Всё летит кувырком, будто с гор колесница.

Ты уходишь. И словно бы солнце садится.

Всё становится скучно, тоскливо и пресно.

Глохнут краски. Темно. Пусто. Неинтересно.

Я отторгнута миром, как античастица.

Ты приходил нежданный, словно снег

На завязи в июнь, в начале лета,

Безудержный, горящий, как комета,

Усиливая сердца буйный бег.

Мир растворялся. Ничего вокруг.

Казалось – не иссякнут эти ласки…

Но жизнь, увы, листает быстро сказки,

Что ж ты молчишь, любимый мой супруг?!

Мне, в жарких днях, так холодно порой.

Своей улыбкой ты меня укрой,

О чём-нибудь поговори со мной.

За нами лет и лет – большой горой,

Там пережитый нами перекрой,

Несчастьями проверки и нуждой.

Жизнь тихо устоялась. И покой

Всё залил плотной, вязкой пустотой.

Хамсин иссяк и осаждает пыль.

В тени – духовка, а на солнце – гриль.

Железо лавок, как сковорода.

Две трети массы воздуха – вода.

Въезжает лето, властно, в колею…

Израиль. Год семнадцатый. Июль.

Если бы жизнь измерялась в шагах,

Не обозначить числа,

Столько их было в пережитых днях

Доли, что речкой несла.

Шли мы сквозь ветры в кострах при луне,

Через болота, горбы…

Бабочки ночи танцуют в огне

Под фонарями судьбы.

Быт и работа. Враги и друзья.

Непониманий тандем.

Столько всего, что упомнить нельзя,

Хоть не забудешь совсем.

Пробы. Ошибки. Судить их не мне…

Проблески вечной борьбы.

Бабочки ночи танцуют в огне

Под фонарями судьбы.

Встречи. Прощанья. Судеб перегон.

Старых зароков урок.

В омуты жизни, как призрачный сон,

Страсти последний звонок.

Ты, светом глаз, улыбаешься мне,

Вспомнив леса и грибы…

Бабочки ночи танцуют в огне

Под фонарями судьбы.

В этой жизни всё – только временность,

Оттого оптимизм, уверенность

Никогда не стоит терять.

Что тянулось – мелькнёт мгновением,

Не предсказанным изменением,

Отступая за пядью пядь.

Жизнь над нами во всю куражится,

Всё прошедшее счастьем кажется,

И сегодня уйдёт в эту кладь.

Так давай же смеяться и сами,

Не грустя за прошедшими днями,

С благодарностью их вспоминать,

Солнцем, дождиком, травами… рады,

Каждый миг принимать, как награды,

А без боли, ещё вдвойне,

Мы давным-давно уже взрослые,

Так что даже на голом острове,

Улыбнёмся морской волне.

Ни к чему нам грустить печалиться,

За скалой кораблик качается,

Говорун слетел, яркокрыл,

Вон и пальмочка в отдалении,

Где-то я брожу за каменьями…

Я хочу, чтоб ты счастлив был!

Ты ушёл – тепло ушло,

Словно солнышко зашло,

Грустно мне и пресно,

Жить неинтересно,

Столько разных дел вокруг,

Но всё валится из рук,

Сердце бьётся молотом,

Мир наполнен холодом,

Потемнели небеса,

Ещё целых два часа…

Звякнули в замке ключи,

В сердце музыка звучит,

Дальше так знакомо,

Скажешь мне: «Я дома!

Что с того, что там темно?!

Для работы всё равно,

Хватит суетится,

Что со мной случится?!»

Что такое высоко?

Что такое низко?

Что такое далеко?

Что такое близко?

Самолёт за облака…

В интернете встречи…

Мы с тобой, в руке рука,

Далеко далече.

В море солнечного света

За волной спешит волна.

Мажорантою апплета

Тихо плещется луна.

Мир танцует хороводы,

Где невидимая связь

Держит все земные своды,

Обусловив жизни вязь.

В каждой травке, и улитке,

В самых малых ручейках,

Словно знаки в древнем свитке,

Тот же космоса размах.

Подбери песчинку, камень…

Всё насыщено игрой,

В них бушует тот же пламень,

Тот же солнечный прибой.

Улыбнись себе и свету,

В море жизни растворясь.

И тебя ведь, как планету,

Держит солнечная связь.

Все молятся, куда ни посмотри.

Но Бог Он не снаружи, Он внутри,

Он в каждом сердце тихо Обитает

И не молитвы, а дела Считает.

Рвачи, бандиты, воры бьют поклоны,

Блюдя не божьи, а толпы законы

И ханжески возводят алтари…

Все молятся, куда ни посмотри.

Роятся, словно пчёлы, тучи.

Скрипит, как мачты, старый лес.

Взметает ветер листьев кучи,

Швыряя чуть не до небес.

Дождь бьёт стаккато в крыши, стёкла,

Взрывая каплями пески,

От них огранка трав поблёкла,

И в лужах гребни, островки…

Поблёскивают паутины

Холодным светом жемчугов…

Мир сбросил старые патины

И вновь к рождению готов.

Послышалось, что дождь идёт.

Окно открыла – в самом деле

Поток воды с небес течёт,

Рождая зимние купели.

Календулам по пояс в них,

Со дна чуть якорцы, сияя,

Над ними высится тростник,

Соцветья гордо возвышая…

Проснулись травы пустырей,

Цветут и горы и пустыни…