Фернандо Пессоа - Лирика

Волосы неведомой богини

В две прозрачных заплелись косы.

Но затишья миги нелегки:

Снидут, сгинут - словно передумав.

Лабиринты сна, блужданье шумов,

Доброты отжившие зрачки.

О счастливый миг небытия!

Радость или боль? К оцепененью

Жизнь потянется обманной тенью

С ней могу и не считаться я.

Я ли это? Как постичь во сне,

На которые заброшен круги?

В смутном и томительном досуге,

Кажется, черед растаять мне.

Сохнет мысль, как летние ручьи.

Будто веер, жизнь моя закрыта.

Вот - цветы, но где для них защита?

Быстро вянут все цветы мои.

Неосознаваемая страсть

Не желать... запутанные тропки,

Что ведут от жизни прочь, за скобки..

x x x

Навевая сумрак смутный,

Землю осень пожелтила

Дуновением своим.

Ветер, странник бесприютный,

Как во сне, бредет уныло,

Одиночеством томим.

Вижу листьев желтых вьюгу:

Поднимаются бесцельно,

Падают, скользя к земле

По незамкнутому кругу,

Только ветр в тоске смертельной

Мертвенно бредет во мгле.

И надежда не тревожит,

И мечты все безнадежней,

Но из собственных же уст

Завтра мне уже, быть может,

Прозвучит: "О, где ты, прежний!"

Ветер хладен, ветер пуст.

x x x

Кротко и нежно взлетев,

Птичий напев

Возвещает начало дня,

Звеня.

Слушаю - вот и исчезло оно...

Лишь потому, что я слушал, звучать

Было ему дано.

Везде и всюду - зря

Всходила бы заря,

Догорал бы закат, восходил бы рассвет,

Если бы я вослед

От них удовольствия не получал:

Все потеряло бы смысл, когда не чередованье

Концов и начал.

x x x

Простой мотив старинный!

Не знаю, почему

Прислушиваюсь плача

К звучанью твоему.

Когда тебя я слышал?

Не знаю, но давно...

Не в детстве ли, что эхом

Твоим возвращено,

Куда тянусь вернуться

Я из последних сил,

Не зная: был ли счастлив

И я ли это был?

x x x

Пребывай в объятьях сна

В этот час ночной.

Пусть прекрасна, пусть нежна

Лишь для грезы ты нужна,

Для нее одной.

Плоть манящая твоя

Грезам ни к чему.

И на грани забытья

Льнуть к тебе не стану я

И не обниму.

Нежность видишь ты во сне,

Так дремли, дремли,

И в полночной тишине

Низойдет мечта ко мне

От тебя вдали.

x x x

В ночи свирель. Пастух ли взял от скуки?

Не все равно? Из тьмы

Возникли, ничего не знача, звуки.

Как жизнь. Как мы.

И длится трель без замысла и лада,

Крылатая, как весть.

Вне музыки. Но бедная так рада,

Что все же она есть.

Не вспомнить ни конца и ни начала

Ее несвязных нот,

И мне уж горько, что она звучала

И что замрет.

x x x

Искрится вода, мешая

Увидеть, что впереди.

И чья-то, совсем чужая,

Тоска поднялась в груди

Тоска сиротливой тени,

Пришедшей из той страны,

Где муки - благословенье,

А страсти - просветлены.

И с болью она взирает,

Как жизнь, идя стороной,

Обманутая,- стирает

И сон о себе иной.

x x x

Склонись ко мне, мечтая.

Забудься забытьем.

Томление читаю

В слепом зрачке твоем.

Забудься сном, что любим,

И сказкой, что живем.

Все мнимо, все напрасно:

Не лжет мечта одна.

Темно в дали безгласной.

Забудься явью сна

И улыбнись забвенью,

Умиротворена.

В слепом зрачке читаю

Незыблемый покой

Постигших небыль жизни

С блаженством и тоской.

x x x

Вокруг меня стихией жизни

Бурлят, рокочут, как прибой,

День, время и труды чужие,

Мир яви, сущий сам собой.

Но, пленник снов и наважденья,

Я силюсь лишь воссоздавать

Невольно, тщетно - те виденья,

Которым явью не бывать.

Я - вымысел, живой до боли,

Сон, хоть мне чувствовать дано,

Останки отгоревшей воли,

Созвучье, что обречено

Прервать полет в тоске бессилья,

Страшась найти удел чужой

Иль опустить навеки крылья

В пути меж сердцем и душой.

Да не пробьет он, час прозренья:

Быть может, видеть - тяжелей...

О солнце, свет, как прежде, лей

На сонное мое забвенье!

x x x

Важно ль, откуда приносят

Запах чуть слышный ветра,

Если ответа не просит

Сердце о смысле добра?

Зачаровав, убаюкав,

Музыка льется в тиши

Важно ль, что магия звуков

Гасит порывы души?

Кто я, чтоб с миром делиться

Тем, что несет забытье?

Если мелодия длится

Длится дыханье мое.

x x x

Еще не сгустились тени,

Но все холоднее высь.

Бичуя опустошенье,

Над сердцем ветра взвились.

О канувшие удачи,

Которых не нужно мне!

О сон, что живешь иначе!

И жизнь, что ведешь во сне...

Взвевайтесь, ветра, над глушью

Простершейся мглы ночной!

Безлюдье пугает душу

Бескрайнею тишиной.

И, слезы тайком глотая,

Вперяешься в миражи...

О жизнь ты моя пустая,

Хоть кто я такой, скажи!

МАМИН СОРВАНЕЦ

Бриз, дыша теплынью,

Травостой рябит.

Никого в долине.

Лишь посередине

Замер он, убит.

Бурые потеки

Форму кровенят.

И, голубоокий,

В небосклон далекий

Он уставил взгляд.

Бледный, русоватый

И совсем юнец!

Мертвого солдата

Мать звала когда-то

"Мамин сорванец".

Выпав из кармана,

Больше ни к чему

Портсигар чеканный,

На дорогу данный

Мамою ему.

И сквозит в бурьяне

Возле паренька

Строчка на прощанье

Сунутого няней

Свежего платка.

Дома ждут бессонно,

Но нашел конец

На траве зеленой

(К вящей славе трона!)

Мамин сорванец.

МАРИНА

Благо вам, благо! - безвольно

Я помаваю платком.

Счастливы будьте: вам больно.

С болями я не знаком.

Жизнь моя, повесть живая,

Но становлюсь сиротлив,

Словно сквозь сон прозревая,

Что оборвется прилив.

И, не спеша поначалу,

Словно пресытясь борьбой,

Хлынет навеки к причалу

Дней беспощадный прибой.

("МАРИНА" - морской пейзаж)

x x x

Не садись ни рядом со мной, ни против меня,

Разговорчивой и веселой не будь.

Так от всего устаю я день ото дня,

Что одного лишь хочу - уснуть.

Чтобы приснился мне какой-нибудь сон,

Или не приснилось снов никаких,

Чтобы, от всех забот отрешен,

В сладостном беспамятстве я затих.

Не мечтатель, не воздыхатель и не мудрец,

Веру свою растратил я в суете

И единственное слово "конец"

Написал на чистом бумажном листе.

Вопреки обещаньям не занял я трон,

Встретить сказочной принцессы не смог.

В моем сердце - жизней людских миллион,

Сам же я до сих пор одинок.

Так что, если придешь, молча сядь в стороне,

Дай мне погрузиться в дрему,

В смерть, не несущую зла ни тебе и ни мне,

Не грозящую бедой никому.

В серой бумаге, в ломбарде - жизнь моя вся,

Вся моя будущность, вся надежда моя.

Запоздалый самоубийца, брожу, у судьбы прося

Только одного - забытья.

Полного забытья, без пышных обрядов. Так,