Софрон Бурков - Время задавать вопросы

Время года на полгода в Мурманске — зима:
Снег сугробами по плечи, без просвета тьма,
Лыжи, санки, бой снежками, из сосульки меч,
Длинный спуск Большая Горка — место многих встреч.
Ветер надаёт пощёчин крошечками льда,
Выдует — что знал и помнил, но не навсегда.
Север учит жить теснее и сильней любить:
Если рядом кто поможет, будем дальше жить!

Самый главный стержень жизни, как у всех — в семье,
Где мечты, кружась, сплетались в нить судьбы моей.
Понял я секрет волшебный, что хранит семья:
Если мама, папа вечны — вечным буду я.
Дружно был организован жизни нашей быт,
До сих пор узор порядка мною не забыт:
Всё старались делать вместе, вместе отдохнуть,
И неразделим казался этой жизни путь.

Но, конечно, в час урочный, вышел на порог,
Чтоб искать свою дорогу в череде дорог.
Всё южнее и южнее жил я много лет,
А потом в страну призвали время наших бед.
Все решили в одиночку общий путь пройти,
Веру в правду, бескорыстье стало не найти.
Модно было свой позор геройством называть.
Те «герои» лай подняли на Отчизну-мать.

В это время потрясений снова мы с тобой,
Было чувство, что вернулся, наконец, домой.
Зрелость мы познали в муках — трудно, но вдвоём,
Спад прожили беспредельный, начался подъём.
Но опять пути-дороги выбрали меня,
И живу, где жил студентом, снова без тебя.

С каждым новым переездом что-то я терял,
Но багаж твоих сокровищ верно сохранял:
Вид залива. Гроздь рябины. Солнца луч в окно.
Вкус морошки. Дом. Родные. Старый круглый стол.
Как у нас с тобой сложилось, то не наш каприз.
Я с тобой прожил полжизни, ты со мной — всю жизнь!

ЛФЭИ — символ давних студенческих лет,
Институт, чья в Союзе гремела известность,
В наших душах оставивший памятный след,
Научив, что есть ум, и порядок, и честность.

А ФИНЭК — это молодость наших детей.
Им, конечно, всё тоже непросто досталась.
Жизнь всегда размышлений глубоких мудрей,
Что бы нам о себе и о ней ни казалось.

Вспоминаем нечасто, по горло в делах,
Alma mater, но встретились на юбилее,
Словно и не прощались, ведь снова в сердцах
Тот же юный задор, что успеха теплее.

Вместе вспомним звонок, разделитель границ
Тихих лекций и шумных всегда перерывов,
Накануне зачётов напористость лиц,
Неожиданность и предсказуемость срывов.

Но студенты не только учёбой живут.
Были споры и танцы, и шутки и песни
О желании на неизвестный маршрут
Вдруг попасть пассажиром, но только известным…

В поздравленьях рождается праздничный тост.
Он из чувств, неподвластных старенью, составлен:
«Да продолжится яркий престижности рост!
И студентами бывшими будешь ты славен!»

Грань между ними известна —
Возраст, болезни, морщины,
И это мешает им честно
Признаться, что в главном едины.

Дети привыкли: их личность —
Центр мирозданья всего.
Отцы подтверждают: конечно,
Без личности нет ничего.

Дети настойчиво верят:
Мир очень просто понять.
Отцов научило время
Друзей и врагов различать.

Дети упорствуют: можно
В жизни все стили смешать.
Отцы соглашаются: сложно
По жизни идти, не спеша.

Дети, узнавши вдруг что-то,
Смотрят на всё свысока.
Не помнят отцы, чтобы кто-то
Умом не своим стал богат.

В молодость ринутся дети
Чувствами первой любви.
Отцы им напомнят: в ответе
Все люди пред всеми людьми.

Дети осудят всех строже
Немощь чужой седины.
Отцы, как положено, тоже
В юность свою влюблены.

Чувствуя: жизнь так прекрасна,
Дети на взлёте живут.
Не дай Бог, детей вдруг напрасно
Отцы одиноко прождут.

Жизнь разделив свою, в мир нас представит.
Долю свою, что досталась в тот час,
Долгом своим материнским объявит
Мама, до старости пестуя нас.

Труд материнский — заботы, тревоги,
К чуду стремленье: ребёнок родной
Ею намеченной шёл бы дорогой,
Чаще бы к ней возвращался домой.

Вырастут дети и чудо свершится —
Мама научится небо молить,
Чтобы послало нам в жизни жар-птицу,
Немощь чтоб с ног не смогла нас свалить:

«Дай, Бог, здоровья моим добрым детям,
Выбранный путь помоги им пройти,
Выбор — пусть их будет, Ты мне свидетель —
Не интересны мечты мне мои».

Мама поймёт сердцем формулу жизни:
Встречи-разлуки и память-любовь.
Ждёт терпеливо. С годами прижились
Новые звания — тёща, свекровь.

Мамы любовь к нам, как свет, необъятна.
С возрастом это, конечно, поймём…
Как-то свой путь сформулируем внятно:
К маме всю жизнь мы незримо идём.

Поймёшь, что твой возраст приходится впору —
ни мал, ни велик,
и ты насладишься судьбой.

Но если захочешь, как многие, спорить,
что есть только миг —
судьба насладится тобой.

Такая песня русская — привольная, крылатая,
Слова от сердца самого, мелодию обняв,
Вдруг воскрешают образы, забытые когда-то,
Но в перекрёстках памяти живущие всегда.

И тоже песня русская — тоскливая, печальная,
В ней грусть сама становится оправданной мечтой.
Нельзя не петь, хоть мысленно — не то в пустом молчании
Предстанешь как безмолвное и праздное ничто.

И есть частушки русские, смешиночки проказные,
Смеётся над собой великодушный человек.
Все шутки немудрёные, весёлые и разные,
Придуманные вмиг — и вот запомнились навек.

Есть состраданье русское, когда беда неличная
Свои несчастья сразу же заставит отступить.
И чувство сострадания, смирения величие,
Готово всё, что ни было, понять, и всё простить.

Любовь по-русски — честное взаимное решение
С душой другой самозабвенно, как с собой, прожить
Одну судьбу единую, и никаким лишениям
Их душ ядро единства не удастся раскрошить.

И есть смекалка русская — природная, заветная,
Решений непривычных, остроумных колея,
Где никогда не могут быть, не будут безответными
В любой момент в упор вопросы: кто, если не я?

Причуда-лень для русского — как с вечностью общение,
Где споры с правдой жизнь невыносимая ведёт:
Насколько же оправдано к духовности стремление,
Когда и шансов выжить без души наперечёт?

Разгул по-русски — яркое, безудержное действие
В попытках разгадать мгновенно тайны бытия,
Упрямое желание достигнуть соответствия
Того, что получилось вдруг — тому, что потерял.