Людвиг Тик - Странствия Франца Штернбальда

Это резко отделяет все творчество Тика и, главное, его позднюю новеллистику от реализма середины XIX в. Реализм опирается на воспроизведение жизненных типов, а не на заданные условные комбинации характеров!

Разговор (как светская беседа) не приводит в волнение глубины души (да этих глубин как бы и нет — в соответствии с тем, как понимается личность), а потому остается условным и отвлеченным — как выражение мнений, где реплики и возражения возможны лишь на некотором поверхностном уровне; диалог формален, он, собственно, состоит из цепочки монологов, некрепко спаянных.

Теперь этот феномен бидермейеровской беседы-«болтовни» хорошо исследован: Neumaier H. Der Konversationston in der frühen Biedermeierzeit. Münster, 1974.

Тика связывала дружба с К. В. Ф. Зольгером, философом, одним из самых блестящих диалектических умов своего времени. В 1800—1810-е годы оба влияют друг на друга. Зольгер в своих философских сочинениях пользуется непринятым в то время жанром диалога, крайне затруднившим современникам усвоение его философского учения. В то же время Зольгер повлиял на Тика не своим сложным диалектическим учением, очевидно не доступным Тику, но некоторыми прагматическими следствиями своей эстетики. Влияние, видимо, было двойственным: Зольгер способствовал некоторой внешней «реалистичности» тиковских новелл-диалогов (к созданию которых Тик приступил уже после безвременной смерти философа в 1819 г.) и известной «успокоенности» их тона. По Зольгеру произведение искусства есть мощное соединение резчайших противоречий между умом и фантазией могучего художника-творца, находящегося в конечном тождестве и со сферой идеи и с бытием природы, — однако дарование Тика для подобных гигантских, по шекспировским масштабам, операций было слабо, и он ограничивается тем, что соединяет нечто близлежащее, эмпирическое. Вместе с тем зольгеровское влияние едва ли не способствовало и некоторому смысловому обеднению произведений Тика. Идея высокой гармонии как конечной цели творчества была подсказана, но вот как ее достичь?! Тик склонялся к упрощенным решениям. Замечательно, однако, уже то, что два очень далеких по образу мыслей и связанных дружбой человека работали по сути дела в одном жанре диалога, подсказанном художественными импульсами эпохи.

Вот, пожалуй, все, что осталось у Тика от зольгеровской иронии — понятия, глубоко переосмысленного и означающего конечный итог превращения бытия в произведение искусства. Это понятие Зольгера было рассчитано на гения, который соединит в своем творении небо и землю, а не на Тика.

Gottsched I. Chr. Erste Gründe der gesammten Weltweisheit. 7. Aufl. Leipzig, 1762. Bd. 1. S. 590 (§ 970).

Ibid. Bd. II. S. 269 (§ 523).

Friesen H. Frhr. von. Ludwig Tieck. Erinnerungen eines alten Freundes… Wien, 1871. Bd. 2. S. 45.

Ibidem; Köpke R. Ludwig Tieck. Erinnerungen aus dem Leben des Dichters. Leipzig, 1855. Bd. 1.

Gnothi sauton oder Magazin zur Erfahrungsseelenkunde. Berlin. 1783—1793.

См.: Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. Л., 1984. С. 45—47.

Friesen H. Frhr. von. Op. cit. S. 46.

Шекспиром Тик занимался в течение всей жизни, готовя о нем книгу, которую так и не успел довести до конца; все написанное было собрано вместе в 1920 г.: Das Buch über Shakespeare. Handschriftliche Aufzeichnungen von Ludwig Tieck / Hrsg. von H. Lüdeke. Halle, 1920.

См.: Zeydel E. H. Ludwig Tieck: the German Romanticist. Princeton, 1935. P. 15. См. также новую научно-популярную биографию Тика: Paulin R. Ludwig Tieck. A literary biography. Oxford, 1985.

Cathoty E. K. Ph. Moritz und die Ursprünge der deutschen Theaterleidenschaft. Tübingen, 1962; Hubert U. Karl Philipp Moritz und die Anfänge der Romantik: Tieck, Wackenroder, Jean Paul, Friedrich und August Wilhelm Schlegel. Frankfurt a. M., 1971.

Zeydel E. H. Op. cit. S. 30. В дальнейшем Тик больше писал драмы для чтения, эпические драматизованные произведения, в которых отчасти оглядывался на Шекспира, отчасти имел в виду существовавший в XVIII в. жанр «драматического романа» — который внешне подавался как драматическое произведение (с репликами, ремарками и т. д.).

Gundolf F. Ludwig Tieck // Ludwig Tieck / Hrsg. von W. Segebrecht. Darmstadt, 1976. S. 195.

Haym R. Die Romantische Schule. 3. Aufl. В., 1914. S. 88.

Для другого гимназического учителя, Г. К. Ф. Зейделя, Тик закончил немецкий перевод «Жизни Цицерона» К. Миддлтона. «Тик перевел вторую половину книги. Его перевод удивительно хорош и говорит о том, что уже в 1791 г. Тик прекрасно знал английский и был изобретательным переводчиком» ( Zeydel Е. H. Op. cit. S. 28).

Haym R. Op. cit. S. 29.

Staiger Е. Ludwig Tieck und der Ursprung der deutschen Romantik // Staiger E. Stilwandel. Studien zur Vorgeschichte der Goethezeit. Zürich; Freiburg i. Br., 1963. S. 175—204.

Hemmer H. Die Anfange Ludwig Tiecks und seiner dämonisch-schauerlichen Dichtung. Berlin, 1910. S. 362. См. также: Wessolek P. Ludwig Tieck. Der Weltumsegler seines Innern. Wiesbaden, 1984. S. 29. Очевидно, Геммер говорит на языке эстетики 1900-х годов (впрочем, хорошо известной по работам Томаса Манна а других современных ему писателей), однако его свидетельство показательно уже потому, что концы тривиальных романов традиционно относились к самым слабым их частям (тут писатель старался хоть как-то свести концы с концами), а Тик, как можно судить, писал не только самый конец («хвост») романов, но довольно обширную их заключительную часть.

Hemmer H. Op. cit. S. 421; см. также: Wessolek P. Op. cit. S. 29.

Gundolf F. Op. cit. S. 195.

См.: Ретиф де ла Бретон Н.-Э. Совращенный поселянин. Жизнь отца моего. М., 1972. О романе Тика см.: Архипова И. А. Особенности художественного характера в раннем творчестве Людвига Тика // Категория характера в эстетике и художественном творчестве. М., 1980. С. 16—23; Wiegand K. Tiecks «William Lovell»: Studie zur frühromantischen Antithese. Heidelberg, 1975; Jost F. Tieck: «William Lovell et «Le paysan perverti» // Études germaniques. 1973. V. 28. P. 29—48.

Tieck L. Schriften. В., 1828. Bd. VII. S. 276.

Если бы какой-нибудь сочинитель описал его жизнь, рассуждает Ловелл, «он стал бы беспрестанно оплакивать мои добрые задатки и сокрушаться об испорченности моей натуры, не подозревая о том, что она — одна и та же, что я с самого начала был таким, каков теперь, и что все было рассчитано на то, чтобы я был таким» (Ibid. S. 219).

Ibid. S. 276.

Ibid. S. 287.

В описании красоты Тик поразительно архаичен, и сладострастие французского XVIII в. должно наложиться на такую архаичность. Традиционно описывают уродство — детально, пристрастно, увлеченно, тогда как красота просто слепит: ослепительная, несказанная красота не описывается, и такой она проходит через Средние века, Возрождение, барокко. Ко временам Тика само представление о свете сильно снижается: блеск нечаянно обнажившегося колена, как это бывает в прозе — это и абстрактный знак красоты и полублагопристойный эротизм.