Коллектив авторов - Поляна №1 (3), февраль 2013

Валерка кивнул и помешал ложкой суп.

– Кажется, чуть остыл.

– Тогда давай наворачивать, чего на него смотреть.

Ели молча. А когда заварили и разлили по кружкам чай, Юрка вернулся к рассказу про весенний отстрел бобров-кастеров.

– Чаек пока пусть чуток поостынет, а я тебе доскажу, как в засидке сидеть и как стрелять. – Сидишь, значит, и не шевелишься. Никаких резких движений делать нельзя. Смотришь только глазами, и все. Если голову надумал повернуть, шеей ведешь еле-еле. Сначала взглядом по воде скользишь и только потом голову поворачиваешь. Нос у тебя зачесался, рукой вот так делаешь. – Юрка стал медленно, медленно поднимать руку. Кончика носа его рука коснулась только через минуту. – И так же опускаешь. А если волну на воде заметил, тут «умираешь» и следишь за ней одними глазами. Это может плыть бобр, и от его башки идет волна. Зверя увидел – не торопись. Посиди, посмотри, он от тебя никуда не денется. Пусть поплавает, покормится, на берег вылезет. Когда бобр дерево или ветку грызет, звук такой слышится, словно кто-то в лесу ножовкой деревья пилит. Очень интересно за бобровой жизнью наблюдать. Подплывет звереныш под ивовый куст и не может ветку с воды достать. Так он хвостом своим плоским по воде стучать начинает. Раз, раз, и тело над водой приподнимается. Видно, и лапами задними сильно гребет. А передними лапками хвать за ветку и в воду опускается. Ж-жик зубками! И срезал веточку. Чудо – и только. Сам увидишь. Еще насмотришься. Главное, в такие моменты о выстреле не забывай. Запомни, что огромных размеров зверь нам с тобой ни к чему. Он очень тяжел в обработке. Мездра толстая. Шкура большая, ость словно проволока. Намучаешься, пока выделаешь. Нам чем моложе зверек, тем лучше. Этим весенняя охота и хороша. Ты бобра видишь и выбираешь. Осенью, когда кастеров капканами ловишь, плохо то, что капканы не обладают свойством избирательности и хватают за лапы всех подряд.

– Но и мы железа притащили. – Валерка кивнул на горку капканов, лежавших у дерева.

Юрка усмехнулся: «Эти железки так, на всякий случай. Сеголеточков не добудем, тогда железных друзей на бобровых вылазках и расставим. Что они поймают, то и подойдет. Не пустыми же с весновки возвращаться… На безрыбье и рак рыба, так вроде народ говорит. А пока мы сюда притопали за сеголетками. Хотя подойдут и второгодки, и трехлетки. В общем, звери с шириною хвоста до моей ладони, – и Юрка продемонстрировал ладонь.

– В воде хвоста не видно, – смутился Валерка.

– Зато звериную башку видно. Большая она или маленькая. Например, с котелок или меньше. – Юрка указал пальцем на котелок с чаем и на кружку, стоявшую рядом с ним. Взял кружку в руку.

– Совсем с тобой затрепался, – сказал он. – Про чай забыл. Сделал глоток. – Не остыл еще.

– А ты чего сидишь?

– А я выпил – ответил Валерка. – Пока ты рассказывал.

– Во дает! – Юрка усмехнулся и глотнул еще чая. – Да! Забыл! Лучше, если бобр будет черного цвета. Такого увидишь, сразу бей. Черные шкуры на черном рынке ходом уходят, – он рассмеялся. – Хотя и от рыжих не отказываются. В общем, зверя решил стрелять, начинай медленно поднимать ружье. Вот так. – Юрка поставил кружку на нары и взял в руки ружье. – Не спеши!

Прошло больше минуты, пока приклад «тозовки» уперся в Юркино плечо.

– А бобр уплывет?

– Никуда не денется. Если уплывет, то обязательно вернется. Главное в нашем деле – зверя не подшуметь. Если подшумишь, тогда хуже. В этот вечер они по светлому могут больше и не выплыть. Станут ночью кормиться. Считай, заря пропала. А так целишься в глаз и стреляешь в голову двумя нолями.

– Не утонет? – Валерка подбросил в костер сухих сосновых веток. Они вспыхнули и затрещали. Стало светлее.

– Не утонет! – Юрка прикурил папиросу. – Сколько раз я вот так. Хлоп нулями по голове – и готов. Главное, положить зверя сразу. Наповал. Добивать бобра на воде нельзя. Вот в этом у многих ошибка. После первого выстрела бобр начинает в реке кувыркаться, а они по нему второй раз стреляют. Еще перезарядятся и палят, и палят. Дробью по туше так врежут, что дырок в теле не сосчитать. Зверек и тонет. Дураки, не знают, что бобр, когда плывет, у него легкие полностью воздухом заполнены. Когда добывают с первого выстрела, воздух так в легких и остается. И плавает мертвый бобр на поверхности воды, что поплавок на рыбалке. Я, бывало, такого бобра палкой притоплю, ради эксперимента, он под воду уйдет, смотришь – бульк и выплывает бобришка наверх. Снова топлю, а он опять всплывает. Вот такие научные исследования в дикой природе. – Юрка на секунду умолк. Задумался. Продолжил. – На берегу старайся кастера не стрелять. Кажется, проще простого. Сидит зверь на земле. На сухом месте. Ты его выстрелом свалил и он твой. Но, во-первых, зверь крепок на рану, а во-вторых, одна дробина возьмет и попадет по грудине. Тут у бобра пневмоторакс образуется или как там у мужиков такое называется?

– По-моему, так и называется, – ответил Валерка.

– Видишь, какие мы с тобой оба грамотные. – Юрка улыбнулся, продолжил. – Бобр раз – и упадет после такого выстрела на край берега у весенней холодной водички. Легкие у него пробиты. Он лапкой тебе махнет и скатится в реку, в речную глубь. Только его и видели. Одни пузыри и останутся. Сколько таких случаев было! Зверя зря и загубили. Ни себе и ни другим людям. Плохо?

– Плохо! – кивнул Валерка.

– Подводим итог разговору. Раз плохо, значит, зверя стрелять нужно только дробью и только по башке. Еще хорошо патроны для такой охоты самому снарядить. Заводские, те часто слабоватыми оказываются. То пороха на заводе не досыпят в патрон, то дроби не докладут. Одно слово, экономика должна быть экономной. Вот такой у нас социализм с задатками коммунизма.

– А у меня с собой патроны только покупные. – Валерка достал из патронташа один патрон и показал другу.

Юрка взял патроны и внимательно рассмотрел.

– Плохо! Но раз других нет, значит, придется тебе, мой юный друг, завтра стрелять этим вот чудом российской промышленности. – Он вернул Валерке патрон. Достал из пачки очередную «беломорину» и прикурил.

– Ты меня хорошо понял?

Валерка кивнул.

– Вопросов нет?

– Нет.

– Тогда давай спать. – Юрка посмотрел на часы. – Ого, время уже за полночь. – Он разгреб ногой угли в костре.

– Сапоги не сгорят? – поинтересовался Валерка.

– Наши отечественные бахилы крепкие. И в огне не горят, и в воде не тонут. – Он сложил приготовленные на угли бревна так, как это делал, когда показывал Валерке, что такое нодья. От его действий на время пропало пламя костра. Стало совсем темно. Только на земле красными пятнами мерцали угли, разделенные на две половины большими пихтовыми бревнами.

– Разгорятся? – Валерка снял сапоги, аккуратно положил их на нары в изголовье. Скинул бушлат. Улегся на лапник, повернувшись лицом к костру. Как мог, укрылся солдатским бушлатом.