Анатолий Величковский - Собрание стихотворений

На фотографии темней
Твои черты и выраженье.
И холодно изображенье
Улыбки солнечной твоей.
Как видно, Богом данный свет
Не проявляется на снимках.
Для механических побед
Душа осталась невидимкой.

Звезды не горят и не мерцают,
Так, сквозь государственный билет,
Водяные знаки проступают,
Если взять и посмотреть на свет.
В сумерках роса блестит на травах,
Мне не страшно жить в земном аду,
Потому, что здесь небесной славой
Расцветают яблони в саду.

Роняя за волной волну,
Гроза ночная бьется в стекла.
Я этот мир не прокляну
За то, что улица промокла.
Наоборот, я рад тому,
Что есть еще хоть это счастье
С небес грозящее уму,
И мудрость рвущее на части.
Сверкни и небо расколи
Зияньем трещины слепящей,
Из черной пропасти земли
Дай видеть свет животворящий!

Всю жизнь свою витаю в облаках
И существую на земле при этом!
Перед земным существованьем страх
Меня заставил сделаться поэтом.
И я живу, живу поверх всего,
Поверх себя, поверх незримой крыши,
Поверх отчаяния моего —
Меня ведет отчаяние свыше.

Пустеет мир. Прощальной тишины
Лесные шелесты прервать не смеют,
Закатом розово освещены —
Вершины сосен медленно темнеют.
Не перед чудом каждый лист затих,
Но в ужасе пред ожиданьем чуда.
Я чуда жду, я жду шагов твоих…
Но никогда ты не придешь оттуда.

На горном кладбище, средь сосен
Могила матери моей.
По серым камням и откосам
В деревню Пра течет ручей.
Не умолкают водопады,
О, как таинственно шумят,
Спадая с каменной громады
В другой — такой же водопад.
Их шум, как шум родимых весен
На незабвенных берегах…
Так сердце горе переносит,
Как тают вечные снега.
Могила матери в Савойе
Мне, как родимый уголок,
Здесь дышит высотой покоя
Высокий, горный ветерок,
Здесь запах хвои, земляники,
Вкус воздуха и вкус воды,
Как бы Предвечного Владыки —
Еще не стертые следы.

Вдоль копен сложенных снопов
Проходят тени облаков.
Проходят важно, не спеша,
А небо ясно как душа,
Когда подобно облакам
Проходят медленно и там,
Лазурный заслоняя свет,
Воспоминанья страшных лет.

Чтобы звали и рыдали,
Пели из последних сил —
Струны сделаны из стали
Или из бычачьих жил.
Крепкими должны быть струны,
Крепким должен быть и тот —
Тот, кому сквозь век чугунный
Лиру ангел подает.

Веселый фавн томимый ожиданьем
В часы безделья, музыку любя,
Наполнил флейту уст своих дыханьем,
Но вызвал вместо музыки тебя.

И ты поешь — «тоску мою развейте».
И чудно превращаются слова:
В зеленый луг, играет фавн на флейте,
Журчит ручей, колышется трава…

Какая путаница в строчках,
Какой невыносимый вздор:
«Кратчайший путь от точки к точке
Сквозь звездный тянется простор».
Как дик девиз аристократий,
Далеких рыцарских времен,
Для современных демократий,
Плакатов красных и знамен.
Но я бы, лично, все плакаты
И лозунги в архив свалил,
И вместо пошлости развратной,
Девиз старинный воскресил.

Силами помериться со сталью
Хочется моей душе бессмертной,
Полечу то прямо, то спиралью,
Заверчу, как механизмы вертят.
Нужно только плавно разбежаться,
Замахать руками и подпрыгнуть,
И на воздух медленно подняться —
И падет техническое иго.

Вода бочонок влагою питает,
Рассохнуться своей тюрьме мешает
Не потому, что течь охоты нет,
А потому, что так устроен свет.

Моя душа живет в такой беде
Подобно этой пойманной воде.
И не она одна — весь мой народ
В таком плену безвыходно живет.

Днем и ночью лунной и безлунной,
Будто у рабочего стола,
Проплывают под мостом чугунным
Вечные скитальцы зеркала.

Отражают городские зданья,
Окна учреждений и квартир,
Будто учат двум существованьям
Безнадежно одинокий мир.

Мальчики повесили цыпленка,
На костре живьем ежа сожгли,
Камнями прогнали мать-сученку
И щеночков мучить понесли.

Для животных слабых, для домашних
Нет страшнее нежных, детских рук.
Твой ребенок миру также страшен,
Как тебе — змея или паук.

С небес нахмуренных ручей
Меж зданий сыпется и плещет,
Но брызги солнечных лучей
Задели на витринах вещи.
Сквозь ливень засветлел каштан,
И в озаренье струй несметных,
В их блеске солнечный туман
Стал бледным, нежно-семицветным…
Забудь, о человек, дела,
Взгляни, еще не все пропало,
Когда так радуга светла
Средь сатанического бала!

Как хорошо, что я с тобой
И что доволен я судьбой,
И всем доволен, как никто,
Одно лишь плохо, плохо то,
Что слишком жизнь свою люблю
И в то же время тороплю
Куда-то всё вперед, вперед.
За годом год! за годом год!
Мне чудится, что каждый день —
Высокой лестницы ступень,
И я всё выше восхожу
И потому не дорожу
Тем, что сегодня у меня
В прекрасном расписаньи дня.
Мне как-то видеть не дано,
Что лучшее прошло давно,
Что лестница к концу идет —
За годом год, за годом год…

Сияй, сияй глубокий вечер. Запах
Сырой земли, сырой листвы и неба
В твоих косматых и пушистых лапах
Подобен запаху ржаного хлеба.
А то, что ты сияешь без светила,
Своими средствами, подобно тоже —
Пустой душе, где, потемнев, остыло
То, что на солнце было в ней похоже.

Никто не пел, не говорил стихами,
Все было в той же прозе, как всегда,
А высоко над старыми домами
Мерцала нежно первая звезда.