Гомер - Илиада

Бросит валы о нависший утес, неразлучный с прибоем,
Вихрям подобно, восставшим с различных сторон, отовсюду.
Быстро поднявшись, они разошлись по судам быстроходным.
Вскоре в палатках огонь развели, приступая к обеду.
Каждый бессмертным богам приносил свою жертву

Вместе с молитвой избегнуть ударов Арея и смерти.
А всемогущему Зевсу владыкой народов Атридом
Бык предназначен был в жертву, дородный, пятигодовалый.
После к себе пригласил он старейшин, вождей всех ахейцев,
Нестора первым призвал и властителя Идоменея,

Вместе же с ними обоих Аяксов и сына Тидея,
И Одиссея шестым, кто по мудрости равен Зевесу;
Сам же собою пришел Менелай, среди боя отважный,
Ибо он ведал, как брат его был озабочен душою.
Стали они вкруг быка и взяли ячмень крупнозерный,

И Агамемнон владыка, молясь, так меж ними промолвил:
"Славный, великий Зевес, туч гонитель, живущий в эфире!
Дай, чтобы солнце зашло, чтобы ночь наступила не раньше,
Чем, устремившись вперед, я чертог ниспровергну Приама,
Черный от дыма, и брошу огонь разрушительный к двери

И растерзаю хитон, облекающий Гектора тело,
Медью его рассеку, между тем как товарищи, рядом
В прах головою повержены, будут зубами грызть землю".
Так он сказал, но Кронион Зевес не услышал моленья;
Жертву хотя и принявши, он труд неизбежный умножил.

К богу воззвавши, они разбросали ячмень крупнозерный,
Шеи приподняли жертвам, разрезали, кожу содрали,
Бедра затем разрубили, двойным их пластом обернули
Светлого жира и мяса сырого наверх положили
И, на поленья сложивши, лишенные листьев, сжигали,

А над огнем поместили утробы, пронзив вертелами.
После ж, как бедра сгорели, они от утробы отведав,
Прочие части рассекли, пронзили насквозь вертелами
И, осторожно прожаривши, все от огня удалили.
Кончив труды и еду приготовив, за пир они сели,

И не нуждался никто в уделяемых поровну яствах.
После ж, когда в них желанье питья и еды утолилось,
Нестор, наездник Геренский, такое промолвил им слово:
"Царь многославный Атрид, о, властитель мужей Агамемнон!
Больше не станем теперь говорить и откладывать снова

Дело, которое бог без сомнения в руки нам вверил.
Ты повели, чтоб глашатаи кликнули клич пред судами
И воедино созвали народ Аргивян меднобронных.
Мы же, собравшись толпой, по широкому войску ахеян
Также пойдем, чтоб скорей возбудить в них воинственный пламень".

Так он сказал. Не ослушался пастырь племен Агамемнон.
Тотчас затем приказал он глашатаям звонкоголосым
Пышнокудрявых Ахейцев созвать для сраженья. Они же
Кликнули клич, и ахейцы сбирались весьма торопливо.
Все же взращенные Зевсом цари, окруживши Атрида,

Бросились строить ряды. Синеокая рядом Афина
Стал, Эгиду держа дорогую и чуждую тлена.
Чистого золота сто развевалось бахром под Эгидой,
Скрученных все хорошо, — и цена в сто быков была каждой.
Ринувшись с нею, она пронеслась через войско ахеян,

Всех побуждая идти и каждому в сердце внушая
Храбрость, дабы воевали они без конца и сражались.
И показалось внезапно им слаще война, чем вернуться
На кораблях углубленных в любезную отчую землю.
Как на вершине горы истребительный пламень сжигает

Лес беспредельный и блеск на пространство далекое виден, —
Так от божественной меди идущего войска сиянье,
Ярко сверкая кругом, поднималось по воздуху к небу.
Словно как птиц окрыленных станицы, которым нет счета,
Быстрых гусей, журавлей, а равно лебедей длинношеих,

Там на азийских лугах, невдали от Каистра потока,
Гордые легкостью крыльев, летают по всем направленьям,
С криком садятся на землю, и луг содрогается сильно, —
Так разливались народы в долине Скамандра,
Из кораблей и палаток во множестве выйдя. И громко

Вся оглашалась земля под ногами и пеших и конных.
Стали войска средь цветущей долины Скамандра — и были
Также числом бесконечны, как летом цветы и как листья.
Словно несчетные рои слетевшихся мух отовсюду,
Что по жилью пастуха разбредаются ранней весною,

В пору, когда молоко орошает обильно сосуды, —
В равном числе и ахейцы прекрасноволосые стали
Против троянцев в долине, их всех уничтожить желая.
Как пастухи, стерегущие коз, без труда различают
Козьи стада, если вместе они среди пастьбы смешались,

Так предводители строили их повсеместно в порядок,
Чтобы в сраженье вести. Посредине ж был царь Агамемнон,
Взором и всей головой Громовержцу Зевесу подобный,
Поясом — богу Арею, а грудью своей — Посейдону.
Точно как в стаде коров превосходным над всеми бывает

Бык, — ибо он красотой среди целого стада блистает, —
Точно таким в этот день сделал Зевс полководца Атрида —
Превосходящим других и отличным средь многих героев.
Ныне поведайте мне, на Олимпе живущие Музы,
Кто предводители были и кто властелины данайцев.

Ибо везде вы, богини, бывали и все вам известно,
Мы же лишь внемлем молве, ничего мы не ведаем сами.
Всех аргивян я не только назвать, но и исчислить не мог бы,
Хоть бы и десять имел языков я и десять гортаней,
Будь у меня не слабеющий голос и сердце из меди,

Если бы Музы Олимпа, Эгидодержавного Зевса
Дочери, мне не напомнили всех, кто явился под Трою.
Только вождей над судами, равно и суда все исчислю.
Рать беотийских бойцов предводили Леит, Пенелеос,
Аркезилай, Протонэор и Клоний; ту рать составляли

Воины, жившие в Гири и в каменистой Авлиде,
В Схене и Сколе, а также в Этеоне многохолмистом,
В Теспии, Грайе, равно в Микалессе широкодолинном,
Жители Гармы и те, кто в Илезии жил, и Эритрах,
Кто обитал в Элеоне и в Гиле, равно в Петеоне

И в Медеоне прекрасно построенном, и в Окалее,
В Копах, Эвтресе и Тисбе, стране, голубями богатой,
Кто обитал в Короне, и в богатом травой Галиарте,
Также кто в Плате жил, те кто устроил жилище в Глисанте,
Кто населял Гипофивы, прекрасно устроенный город,

Также священный Онхест, Посейдоновой рощею славный,
Арну, лозой виноградной обильную, также Мидею,
Низу священную и Антедон, отдаленнейший город.
Послано было от них пятьдесят кораблей, и на каждом
Судне приплыло сто двадцать бойцов молодых беотийских. (6000)

Теми, кто жил в Аспледоне, равно в Орхомене Минейском,
Правили вместе Аскалаф с Иалменом, дети Арея:
Их родила Астиоха Арею могучему в доме
Актора, сына Азея: стыдливая дева ютилась
В верхнем покое, но бог опочил вместе с нею украдкой.