Екатерина Краснова - Стихотворения

На ясном небе, в час заката,
Звезда вечерняя горит,
И, алым пламенем объята,
В прозрачном воздухе дрожит.

Когда зари погаснет пламень
И отблеск яркий улетит,
Как дорогой алмазный камень,
Звезда вечерняя горит…

Когда весь свод небес глубоких
Звездами полночь населит,
То в стороне от светлооких
Звезда вечерняя горит…

Когда сбегут ночные тени
И вестник утра — ветр спешит
От сна воззвать лесные сени,
Звезда вечерняя горит…

Она дрожит под небесами
В сияньи трепетных лучей,
И взоры искрятся слезами
Ее серебряных очей…

Она одна, одна в пространстве,
И в одиночестве блестит,
Одна в серебряном убранстве
Звезда вечерняя грустит…

В глубине морской, в блестящей колыбели,
Драгоценная жемчужина дремала,
И над нею волны моря лишь синели,
И о небе ничего она не знала…

Но спустился к ней, в пучину океана
Молодой пловец с бесстрашною душою;
Он нашел ее средь водного тумана,
У морей похитил дерзостной рукою.

И, покинув колыбель из перламутра,
Божий свет она впервые увидала,
И потом в одно торжественное утро
В золотой короне ярко заблистала.

В молодой груди, средь девственных желаний,
Притаясь, любовь чистейшая дремала
И тонула в море чистых упований,
И о счастье ничего она не знала…

Но проник однажды в сердце молодое
Двух очей влюбленных взор неотразимый,
Он нашел любви сокровище златое,
Где оно хранилось тайно и незримо.

Из младого сердца вырвавшись на волю,
Божий свет любовь впервые увидала,
Лучезарным счастьем радостную долю,
Молодую жизнь, роскошно увенчала…

Плавно по небу скользят облака золотые,
Вдаль унося за собою зари отраженье;
Ветер утих, не колышет деревья густые.
Тихо. Откуда ж в цветочных полянах движенье?

Что так колеблет цветы, будто ветра дыханье?
Что, окропленные чистой алмазной росою,
Клонят головки они? Пронеслось колыханье,
Трепет прошел по лугам полосою…

Это, незримы для глаз, пронеслися толпою
Нимфы по лугу, одеждой цветы задевая;
Клонятся тихо цветы под их нежной стопою,
В воздухе сладкий кругом аромат разливая…

Весь небосклон горел звездами;
Прозрачен сумрак был ночной,
И песня громко над полями
Катилась страстною волной.

Кто пел ее, певец случайный,
Чье сердце звуками полно, —
То скрыто все ночною тайной.
Но мне понятно все равно,

Что сердце там живое бьется:
За сердце — звуки говорят…
Живая песня раздается,
И звезды светлые горят.

По утру, на заре,
По росистой траве
Я пойду свежим утром дышать;
И в душистую тень,

Где теснится сирень,
Я пойду свое счастье искать…
В жизни счастье одно
Мне найти суждено,

И то счастье в сирени живет;
На зеленых ветвях,
На душистых кистях
Мое бедное счастье цветет.

Когда несется вихрь, и рвет, и гонит тучи,
И в воздухе ночном и воет, и свистит, —
Его угрюмый вой, его порыв могучий
Волнует душу мне и сердце веселит.
Я чувствую тогда, что силы есть живые;
Я слышу — мир живет, и в мире есть борьба;
Тогда не спят во мне и силы молодые,
Я сознаю: вперед влечет меня судьба!
И самый жизни ход, и самое стремленье
Понятно в вихре мне, в порывах громовых.
Стихийное великое движенье
Мне тайну открывает их:
То мчится в вечность жизнь!

Ночи богиня, в одежде своей сребротканой,
Тихо и плавно скользит по небесным пространствам;
Тучки блестящие следом, толпою туманной,
Быстро бегут, восхищенные пышным убранством.

Гордо, бесстрастно блистая в безбрежном эфире,
Небо луна попирает бессмертной стопою
И, равнодушна к земному, не мыслит о мире,
Мир презирая с людской преходящей толпою.

Ночью весенней богиня земле посылает
Девственно-строгих лучей ледяное сиянье,
Шествует мирно и в гордом покое не знает,
Что в ее свете сильнее любви обаянье.

Ночью, в присутствии светлом богини бесстрастной,
Ярче пылают любовь и влюбленные взоры,
Мир весь объят упоеньем и негою страстной,
И умолкают рассудка и сердца раздоры.

Вся замирает природа в немом обожаньи;
Глаз не отводят от неба леса-исполины;
Горы и долы не смеют дохнуть в созерцаньи;
Громче поет соловей, пробуждая долины.

Волны лобзают богини ночной отраженье,
Но непреклонно она по небесным пространствам
Тихо в эфире свое продолжает теченье,
Гордо блистая своей красотой и убранством..

Русалка милая! Вчера передо мной
Стояла ты в своем причудливом наряде,
И с головы твоей роскошною волной
Сбегали на плеча волос блестящих пряди.
Ты кудри обвила зеленым тростником,
И незабудками, и белыми цветами
И, вся смущенная, поникнувши челом,
Смотрела на меня счастливыми глазами,
Стыдясь своей красы. И тем мила мне ты,
Что эта пестрота воздушного наряда,
Все эти жемчуга, кораллы и цветы,
Надетые тобой на праздник маскарада, —
Русалочный убор, но не русалка ты…
Нет! чистое, как снег, беззлобное созданье,
Объятия твои на гибель не манят,
И не сулят уста холодного лобзанья;
Коварством не блестит твой безмятежный взгляд;
Ни вызова в нем нет, ни хитрого признанья…
Наряд тебе к лицу, и в нем ты хороша;
Но все ж сердца влечет к тебе неотразимо
Не вид волшебницы, а женщины душа,
И сердце женщины, любившей и любимой!