Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

Ты здесь? И тоже ждешь ее? Ну, значит,
Придет, узнавши о моем приезде,
Как обещалась тоже возвратиться
В Флоренцию три месяца назад.

В последний день, я думал, не придет;
Я ждал с волненьем, медлила она,
И вдруг вошла одна, и оглянулась,
Сестры Камиллы нет, как в удивленьи.

Я думал, не придете вы сегодня.

М о н а Л и з а
В последний день, в надежде, что вы точку
Иль штрих поставите на полотне,
Чтоб счесть работу завершенной ныне?

Л е о н а р д о
Теряете терпение?

М о н а Л и з а
Еще бы!
Три года, будто в церковь, постоянно
Я ухожу куда-то; тайны нет,
Флоренция вся знает, где сижу,
Слух услаждая музыкой и пеньем…

Л е о н а р д о
При вас монахиня ведь неотлучно,
Приличья все соблюдены, не так ли?

М о н а Л и з а
О, не смешите флорентийцев! Тех,
Кто вырос на "Декамероне". Масла
Легко подлить в историю о нас.

Л е о н а р д о
Судачат?

М о н а Л и з а
Да, но муж мой лишь смеется.
Он знает вас, меня, и прав, конечно.
Он говорит, я уж похожа стала
На вас, как муж с женой чертами схожи,
Живя друг с другом в мире много лет.
Вы завтра уезжаете?

Л е о н а р д о
Нет, нынче.

М о н а Л и з а
( с улыбкой )
И я уеду скоро, ненадолго,
На столько, сколько вы сказали тоже.

Л е о н а р д о
Да, месяца на три, до осени.

М о н а Л и з а
Я упросила мужа взять с собою
Меня в Калабрию, куда он едет,
Известно, по делам.

Л е о н а р д о
Вы упросили?

М о н а Л и з а
Чтоб не скучать в Флоренции без вас.
Ну, без работы вашей над портретом,
В чем принимаю я участье тоже,
Ну, в меру скромных сил моих, конечно.

Л е о н а р д о
Да в вас-то вся и сила, Мона Лиза!
Пейзаж какой за вами — целый мир!
И вы, как вся Вселенная и символ.

М о н а Л и з а
Вы никогда не кончите портрета,
Когда таков ваш замысел, который
Все ширится — до символа Вселенной.
( Поднимаясь на ноги .)
Не хватит лет моих и ваших сил.

Л е о н а р д о
И больше не придете вы сюда?

М о н а Л и з а
Но, может быть, три месяца спустя
Я буду уж другой, совсем не тою,
Что здесь глядит на нас, живее нас.
Кого б из нас признать не захотите,
Равно урон большой нам всем грозит.

Счастливого пути!

Л е о н а р д о
Прощайте, Лиза!

М и к е л а н д ж е л о
Кто здесь? Кто вы? Да в карнавальных масках.

Иль это мне мерещится? Вы — духи?

П о э т
Мы — духи? Души тех, кого ты знал,
Чью память ты почтил сооруженьем
Капеллы Медичи как архитектор,
Художник, скульптор — все в одном лице,
Явив впервые в синтезе свой гений.

Х у д о ж н и к
Как скульптор — несравненный, ты вступил
В соперничество с Рафаэлем Санти
И расписал Сикстинскую капеллу,
Стяжав и славу живописца.

М и к е л а н д ж е л о
Боже!
Я здесь один; Флоренция в осаде;
Из Медичей, отсюда изгнанных,
На стороне обретшие и сан
Святейший пап и титул герцогский,
С врагами ополчились на свободу
Флоренции. Теперь я инженер
По обороне; ненависть к Медичи
Всех флорентийцев вновь объединила,
Как прежде вкруг Лоренцо против Пацци
И папы с королем. Я здесь лишь втайне,
Чтоб душу живу сохранить в войне, —
Мое ли это дело? Здесь мой мир,
Из юности моей, уже почивший,
Овеянный стремленьем к красоте,
Несущей нам и славу, и бессмертье.

Б о г о с л о в
Что жизнь земная? Краткий миг утех
И бед, и муки творческих дерзаний.
Уж нет на свете Сандро, Леонардо,
Нет Рафаэля.

М и к е л а н д ж е л о
Да, один остался.
Соперничать мне не с кем. Разве с Богом?
Когда бы папы не мешали мне,
Сменяя чередой друг друга, с жаждой
Себя прославить именем моим,
Сколь многое успел свершить бы я.

С и в и л л а
Гляди! Врага впускают чрез ворота.

М и к е л а н д ж е л о
Предательство?!

С и в и л л а
Не флорентийцев, нет,
Того, кто призван ими в кондотьеры.

Беги! Беги!

Х о р
Да будет век твой долог, долог,
Огня небесного осколок, —
Весь обуянный красотой,
Флоренции век золотой,
Падучих звезд каскад, —
Ты озаришь его закат,
Блистательный, нетленный,
Как солнца во Вселенной.

Ночь, Утро, Вечер, День —
Здесь мрамора живого светотень.
Утихли битвы,
Как и молитвы.
Жизнь во Христе
Цветет лишь в красоте.