Владимир Набоков - Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме

В конце тридцатых годов прошлого века в Париже неожиданно заставил говорить о себе драматург Владимир Сирин. Известный писатель Сирин, автор «Защиты Лужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь», на несколько месяцев уступил свое место в критических обзорах русских газет и журналов автору «драматической комедии» «Событие». К тому времени никто уже не помнил десятилетней давности дебют Сирина-драматурга на сцене русского театра в Берлине, вследствие чего «Событие» было названо первым драматургическим опытом писателя. «Правда ли, что Вы написали пьесу? — с некоторым удивлением спрашивал Владислав Ходасевич Набокова в январе 1938 года. — Приедете ли, как подобает драматургу, на премьеру? Будете ли выходить на вызовы? Влюбитесь ли в исполнительницу главной роли? Я, впрочем, все равно решил идти на первый спектакль — из любви к Вам и назло человечеству, так как на пьесы Алданова и Тэффи идти отказался» {1} 1 В. Ф. Ходасевич. Собр. соч.: В 4 т. М.: Согласие, 1997. Т. 4. С. 533. . Много лет спустя, в 1966 году, знаменитый американский писатель Набоков, автор «Лолиты» и «Бледного огня», вновь «дебютировал» как драматург, выпустив английскую версию драмы «Изобретение Вальса», которая в 1968 году, то есть ровно через тридцать лет после ее издания, была впервые поставлена на сцене любительского театра в Англии. Не получивший в свое время должного признания, театр Набокова и поныне остается наименее известным и по-настоящему не оцененным разделом его искусства. Создававшийся в два приема, с десятилетним перерывом, он поначалу казался критикам побочным продуктом его поэзии (первые стихотворные драмы и трагедия), затем — прозы (пьесы «Человек из СССР», «Событие» и «Изобретение Вальса»). Исследований, посвященных набоковскому театру, ничтожное число, да и те за редкими исключениями сводятся к отдельным наблюдениям со смотровых площадок его же романов, что-то привносящим в изучение набоковской беллетристики, но едва ли раскрывающим своеобразие его драматургии {2} 2 Показательно, что в энциклопедии творчества Набокова всем его пьесам посвящена общая статья, в то время как другие его крупные произведения рассматриваются отдельно: G. Diment. Plays // The Garland Companion to Vladimir Nabokov / Ed. by V. Alexandrov. N.Y.; London: Garland Publishing, Inc., 1995. Незначительный интерес к этой теме у отечественных исследователей отражает: В. В. Набоков. Библиографический указатель / Сост. Г. Г. Мартынов. СПб.: Фолио-пресс, 2001. Вместе с тем тема «Набоков и кино» изучена значительно лучше; см.: Alfred Appel, Jr. Nabokov's Dark Cinema. N.Y., 1974; Barbara Wyllie. Nabokov at the Movies: Film Perspectives in Fiction. Jefferson, NC & London: McFarland, 2003. . Не так ли поступает современный театральный режиссер, предпочитающий переделать для сцены какой-нибудь из романов Набокова, вместо того чтобы поставить его пьесу?

Не способствовали подъему интереса к драматургии Набокова позднейшие заявления писателя о его равнодушии к театру и сделанное им в семидесятых годах признание, что по натуре он не драматург. После первого издания в России сборника набоковской драматургии в отечественной критике закрепилось представление о случайном, зависимом, «экспериментальном» характере его пьес, из которых «ни одна не выходит за пределы основного творческого потока, ни одна не противостоит большим или малым произведениям писателя» {3} 3 Ив. Толстой. Набоков и его театральное наследие // В. Набоков. Пьесы. М.: Искусство, 1990. С. 5. В конце 80-х — начале 90-х гг. в России вышло несколько статей, посвященных двум последним пьесам Набокова; Р. Тименчик. Читаем Набокова: «Изобретение Вальса» в постановке А. Шапиро // Родник. 1988. № 10; Е. Шиховцев. Театр Набокова // Театр. 1988. № 5; С. Залыгин. Театральный Набоков // Новый мир. 1989. № 2; П. Паламарчук. Театр Владимира Набокова // Дон. 1990. № 7. .

На это следует заметить, что в случае Набокова, чьи произведения насквозь проникнуты тематическим единством и некой общей поэтической интонацией, традиционное разделение на «главное» и «второстепенное», служащее для удобства литературоведческого препарирования, не идет на пользу не только «второстепенной» его части, но и «главной». Границы между прозой, поэзией, драмой, научными штудиями были у Набокова довольно прозрачны, что позволяло ему называть себя «поэтом прозы», писать роман в форме комментария к поэме и обдумывать замысел «романа в форме пьесы» {4} 4 The W. Henry and A. Albert Berg Collection of English and American Literature. The New York Public Library (далее — BCNA). Diaries, 1943–1973. Записная книжка Набокова за 1969 г., запись от 8 июня. . Драматургия не была у него ни искусственно привитым жанром, ни жанром «второго сорта». Как видно из письма Набокова жене, в котором он рассказывал об одном из своих драматургических замыслов, предшествовавших «Событию», сочинение пьесы требовало от него по крайней мере столь же стремительного разбега пера, что и сочинение романа: «Пьесу писать мучительно… Но начал-то я было писать другую вещь — и ничего не вышло — яростно разорвал пять страниц. Теперь ничего, покатилось, может быть даже колесиками оторвусь от земли, и побежит по бумаге та двукрылая тень, ради которой только и стоит писать» {5} 5 BCNA. Letters to Vera Nabokov. 10 марта 1937 г. .

В кругу исследователей утвердилось также мнение, что оригинальная писательская стратегия Набокова не могла проявиться в должной мере в ограниченной скудными средствами ремарок и реплик драматической форме {6} 6 См.: Б. Бойд. Владимир Набоков. Русские годы. М.: Независимая газета; СПб.: Симпозиум, 2001. С. 558; Г. Барабтарло. Сверкающий обруч. О движущей силе у Набокова. СПб.: Гиперион, 2003. С. 232–233. . Действительно, несмотря на то что в драмах Набокова встречаются приемы его повествовательной прозы (разнонаправленные аллюзии, анаграмматические задачи, закругление и замыкание композиции и другие), что в них, как заметил Дмитрий Набоков, мы находим то же неизменное подводное течение, которое есть в каждом из его романов {7} 7 Д. Набоков. Набоков и театр. См. наст. изд. С. 519. , несмотря на то, иначе говоря, что и в пьесах Набокова сквозит его особый «водяной знак», видимый под другим углом, чем в романах и рассказах, в силу самих условий драматической формы они не могут соперничать с изощренным набоковским повествованием. Все это, однако, отнюдь не значит, что в пьесах Набокова отсутствует собственная, драматургическая стратегия, та особого рода художественная интрига, которую порождают сами ограничения и условности драматического рода литературы.